Выбрать главу

К этому комментарию следует прибегать пореже, но, пожалуй, почаще разворачивать его. Обычные репортажи, содержащие только факты, должны быть основой информационной политики газеты, но следует активнее использовать и более широкие формы, особенно в разного рода обзорах. Эти обзоры, по мере того, как Телевидение, компьютеры и другие средства массовой информации все лучше, дешевле и быстрее доставляют людям информацию, - обзоры эти будут играть все возрастающую роль в содержании газеты. И просто лицемерие со стороны газет презрительно воротить нос от явного комментария, когда прочие его формы - неизбежный элемент информационных сообщений. Единственное условие - чтобы явный комментарий был честным и сразу распознаваемым, чтобы он не пытался спрятаться, замаскировавшись под что-то другое.

Действия исподтишка - вот что плохо в завуалированном и нечаянном комментариях. Разница между ними та, что завуалированный комментарий комментарий сознательный, а нечаянный - он и есть нечаянный. Но оба эти комментария действуют в одном направлении и приводят к одному результату. В работе газет они проявляются в подаче, расположении материалов, в выборе тем и языка для заголовков; в работе журналистов - в языке, материале и источниках, которые они используют или оставляют без внимания.

Вопросы выбора, информационной ценности и сбалансированности обсуждаются в других главах, а здесь речь идет о том, как писать информационные сообщения. И в этом плане основное средство завуалированного и нечаянного комментирования - эмоционально окрашенные слова. Чаще всего это слова с уничижительным значением, и в любом языке их немало. Вот две ситуации, чреватые массой окрашенных слов: 1. Косвенная речь

Слова "сказал" и "сообщил" - нейтральные глаголы. Они просто информируют нас о том, что цитируемые слова были произнесены. Репортеры часто ищут им замену, но проблема в том, что многие синонимы не являются нейтральными. Слова "признал" и "допустил" не просто сообщают нам, что нечто было сказано, в них есть дополнительная информация. Эти слова означают, что человека либо вынудили сознаться в некоем, возможно, неблаговидном поступке, прежде неизвестном, либо после борьбы с собственной совестью он решил сам все рассказать. И то, и другое имеет мало общего со "сказал".

"Признал" также подразумевает признание (или допущение) вины, в то время как "утверждает" может дать понять, что вы не верите сказанному. А, например, "подчеркнул" означает, скорее всего, что вы поддерживаете автора цитаты. Равным образом, если кто-то объясняет какие-то свои действия или решения, не надо, не имея на то оснований, писать, что он "оправдывал себя тем, что"... Такие слова уместны лишь в том случае, если этого человека подвергли критике либо другим способом вынудили его привести эти объяснения.

Другой обильный источник ненамеренного комментария - статьи, начинающиеся со слов "Опасения, что..." или "Надежды на то, что..." - и забывающие сказать, чьи это надежды и опасения. В этом нет беды, если эти опасения и надежды разделит любой, например: "растет беспокойство за безопасность троих детей, не вернувшихся вчера домой из школы". Когда мы читаем, что "возросли надежды на то, что золото подешевеет...", тут действительно следует сказать, чьи это надежды. Производители золота и те, чье благосостояние зависит от высоких цен на золото, испытают скорее опасения, чем надежды. 2. Политика

Краткое изложение чьих-либо взглядов и политической платформы влечет за собой целую кучу проблем. Определения "реформист", "радикал", "сторонник жесткого курса", "реакционер", "умеренный" и "экстремист" используются постоянно, словно это такие же неизменные ссылочные категории, как и названия партий. Но это не так. Эти понятия постоянно находятся в движении, и многое зависит от того, на какой позиции стоите вы сами, оперируя ими. К тому же почти все эти термины носят уничижительный оттенок. Не согласный с вами или с основным курсом - "экстремист", а это слово несет в себе все те оттенки "крайности", что обретают слова за свою долгую жизнь.

Никогда не забывайте про старую мудрость: кто для одних - борец за свободу, для других - террорист. Это значит, что там, откуда пришли эти два понятия, еще много окрашенных слов. Использование их зачастую зависит от ваших предубеждений, сознательных или нет. Действия властей по отношению к некой группе людей, в зависимости от вашей точки зрения, будут либо "крестовым походом", либо "охотой на ведьм". Те, кого вы поддерживаете, делают "промашки", а те, кого вы не одобряете, - "преступления". Если вы против демонстрации, тогда это "толпа", если "за" - это "народные массы". И так далее.

Мораль такова, что слова следует выбирать очень осторожно, постоянно помня об их коннотации. Даже самый невинный выбор лексики может оставить неверное представление. В Соединенных Штатах, и не только там, к примеру, право на аборт остро дебатировалось в течение многих лет. Назовите то, что зреет в лоне женщины "нерожденным ребенком", причем на любой стадии беременности, и вы неосознанно пополните ряды противников абортов. Назовите сторонников аборта "борцами за аборты" - и. они оскорбятся. (Для справки: "зародыш" и "борцы за право выбора" - слова более нейтральные).

Большое "я"

Личное местоимение - одна из величайших проблем во всех языках. Некоторые журналисты изощряются до крайности, дабы избежать его: пишут "автор статьи", "ваш корреспондент", "представитель газеты" и т. д. Другие же пользуются им при всякой возможности, в каждой своей статье упражняясь в информационном тщеславии. Должен быть средний путь, предпочтительно тот, что тяготеет к скромности.

Но достичь этого не всегда просто. Когда президент Джон Ф. Кеннеди составлял свою инаугурационную речь, одно из самых памятных выступлений нынешнего века, он велел своим помощникам избавиться от личного местоимения. Лучшие умы Америки трудились над речью, но "я" все же четырежды проникло туда.

Репортеры, пишущие о "крупных событиях", особенно подвержены соблазну повествовать от первого лица, вероятно, полагая, что важность сюжета придают важности и им. Есть и другие - эти считают, что их реакция на события, переживания, их действия настолько замечательны, что об этом надо прокричать. Персонаж из пьесы английского драматурга Тома Стоппарда говорит об этом так: "Журналист-международник - это человек, который мотается по свету из одной гостиницы в другую и считает, что самое интересное в истории - это то, что именно он прибыл написать о ней".

Разумеется, как журналист вы что-то видите, встречаетесь с людьми, что-то с вами происходит - все это, безусловно, интересно. В конце концов, вы бы не оказались на месте события, не будь оно новостью. Но читатель желает знать, что вы увидели и что обнаружили, а не как вы это увидели, обнаружили, и уж конечно, не то, что вы ели, пили и чувствовали, пока разбирались со всей этой историей. Насколько можно говорить о правилах в журналистике - это одно из них, если только вы не гениальный журналист "с именем", которого читают, о чем бы он ни написал.

Будем считать, что вы таковым не являетесь, так что приберегите авторскую манеру письма до тех пор, когда у вас появится опыт, достойный изложения (интересный для читателей, а не только для вас и вашей семьи). Обычно в карьере журналиста такие случаи редки, их мало. Приведу в пример статью, написанную Джорджем Оруэллом, освещавшим ход гражданской войны в Испании. Личный подход здесь оправдан, поскольку Оруэлл обрел опыт не слишком ординарный и такой, который заинтересует многих: он был ранен. Вот где надо учиться сдержанности: