Гости неспешно входили в зал. Я торопился еще меньше, курсируя около гардероба и присматриваясь, к какой бы округлой заднице примкнуть и сопроводить в апартаменты холостяка. Было несколько интересных экземпляров… Но я почему-то не решался. Не решался не прицепиться к какой-нибудь симпатяжке, а войти в зал. Через открытые двери я видел помещение со сценой и рядами кресел, которые с энтузиазмом заполняли слушатели. На самой сцене пока было пусто. Но именно она внушала мне необъяснимую робость перед тем, что там должно… кто там должен был появиться.
Да кто ты такой, профессор Венгров? Князь тьмы? Оживший и выбравшийся из бинтов мумификации Аменхотеп Третий? Лиса из «Колобка»?
Я пропустил в зал последнего человека, вежливо придерживая дверцу. И наконец остался в холле один.
Миг настал. Пора принимать решение.
И оно очевидно – надо валить отсюда, из этого чуждого для меня мира профессоров и вечерних студентов.
Я расслабил руку и сопроводил дверь до полного закрывания.
А это значит: любимый диван, полбутылки вискаря и… огнедышащая Марго.
Я не успел оторвать ладонь от ручки, как шумно распахнулась дверь парадного входа и в нее влетела молодая женщина чрезвычайно приятной наружности. Круглое лицо, пухлые губки, прыгающие груди.
Я невольно замер.
Нет, совершенно точно – всему виной женщина.
Черноволосая. Голубоглазая. Розовощекая.
– Началось? – раздался в пустом холле ее задорный голос.
Он качнул мои барабанные перепонки и заставил меня очнуться и осознать, что я завороженно на нее смотрю.
– Начинается, – скромно протянул я и тут же дернул ручку двери, приглашая ее войти внутрь.
Она проскользнула мимо меня в зал. Я уверенно – да, теперь уверенно! – шагнул вслед за ней. Возможно, она и есть мой путь на сегодня.
Она торопливо двигалась вперед по проходу, смотря по сторонам, видимо, отыскивая свободное место. А я просто плыл за ней. За ее аппетитной задницей, скрывающейся под подолом короткого малинового платья. За посланной мне путеводной звездой.
Несколько свободных кресел было в четвертом ряду. Около которого опаздывающая гостья остановилась и опустила крайнее сиденье. Заметив, что я следую прямо за ней, она сделала еще один шаг внутрь ряда, уступая мне выбранное ею место, и села на соседнем. Я расположился рядом, кивнув ей в знак благодарности за проявленную вежливость, но она этого уже не увидела. Она смотрела на сцену. На очень, наверное, ей интересную пустую сцену.
Я покрутил головой. Тут человек сто двадцать.
Шуршали, кряхтели, кашляли.
Какой же путь вы здесь ищете? Неужели вы все такие потерянные?
Наконец из-за кулис вылезла пожилая женщина в белом костюме, похожая на придворную даму из 18-го века. Похожая обильно напудренным лицом и смахивающей на парик прической. Не хватало разве что козырного веера.
Она громко объявила:
– Пожалуйста, присаживайтесь, лекция начнется через минуту.
И тут же скрылась цирковой лошадиной походкой обратно за занавес.
Шорох утихал.
Я боковым зрением осматривал соседку. Хорошая.
Нужно, нужно ее забирать, увозить и укладывать.
Она не похожа ни на студентку, ни на заядлую книгочейку, ни на учительницу. Года 23–24 где-то, плюс-минус. Ухоженная. Так скорее выглядят владелицы салонов красоты. Или актрисы рекламных роликов дорогих духов. Или бывшие эскортницы, назначенные на государственные должности. То есть – шикарно.
Она уж слишком увлеченно смотрела на сцену, ожидая, видимо, наиграндиознейшего представления.
Чего ты ждешь, моя радость, что здесь сейчас вдруг проедет поезд?
Пора раскрыть ей глаза на то, что самое лучшее, что может случиться в ее жизни, – это я. Но начинать надо с малого. Я повернулся к ней и спросил:
– Вы тут тоже впервые?
Она ласково взглянула на меня. Ничего не ответила. За мгновение нашего безмолвного визуального контакта я почувствовал себя малолетним глупышом. Я совершил на нее нападение залпом из пушки, а ядро просто не долетело до ее башни. По небесам ее глаз проплыли облака высокомерия. И солнце снисхождения. И радуга умиления.
В этот момент на сцене показался старец лет шестидесяти. Венгров, видать. Чисто выбрит, острый нос, густые черные брови, короткие волосы, серые из-за обильной седины.
Моя соседка поднесла указательный палец к губам и мило шикнула. Сдув все мои назойливые военные корабли подальше от ее золотых берегов. А затем вновь обратила взор на сцену.
Ну что ж. Атака сорвана, но это была всего лишь разведка. Главные войска еще даже не показывались из-за горизонта.