- Главное? Главное? Эти... девушки нашего времени, - передразнила я Арнда, раздражаясь, - только и думают, что о розах, шипах, любви и свадьбе. И почему-то у их роз не только четыре шипа! А я хочу иметь цельное настоящее и хорошее будущее.
Фея предостерегающе коснулась моей щеки.
- Тогда осядь и не рвись в Айморет! Пертурбации в его педагогическом коллективе со стороны выглядят более, чем странными, а родство нового ректора с Бенедиктом Майе приводит к мысли, что все куплено. Тебе не будут там рады.
- А будут ли рады в школе? - в ответ поинтересовалась я. - Когда половина "хороших" лаборантов те самые ваши выпускницы, и учеба-работа в школе для них - попытка охомутать красивого преподавателя. Думаю, они ощутят сильное несчастье, только заметив мое лицо среди строя одинаковых огромных кринолинов. У них же лиц нет, мозгов нет, только натянутые оценки и эго на уровне "Ах, я в влюбилась в синеглазого!"
Тиль прыснула и тут же извинилась. А профессор начинал краснеть от злости.
- Я искренне верил, что ты послушаешься моего совета. Но ты, Дженнифер, как была вздорной девчонкой, так и осталась.
Я криво усмехнулась.
- Меньше месяца прошло с нашего окончательного прощания, мистер Грин. Я бы физически не успела стать кроткой овечкой, - едко сообщила.
Директор сощурил глаза... и глубоко вздохнул, успокаиваясь. Лицо вновь приобрело добродушное выражение и словно заискрилось радушием.
- Эх, молодежь! - засмеялся. - Всё спешите. Время считаете. А хоть на миг задержаться не хотите. Не забывай просто про нас, и дело с концом.
Мне пришлось согласиться - про себя. Вслух я не сказала ни слова, ни звука не издала. Арнд Грин воспринял обвинения на свой счет, и я была виновата в этом. Не стоило срываться, не стоило взрываться.
Почему спокойно не возразила?..
...Как вдруг рисковая мысль посетила голову. Ох, не дают мне покоя эти фейри.
- Ммм... Профессор, - я замялась в нерешительности, - я тут недавно краем уха услышала про Архив эльфов. Какие-то печати его сдерживают... Не поясните охочей до нового ученице?
Если Бенедикт соврет мне, я узнаю. Ибо мистер Грин лгать не станет.
- Охо-хо, и где ж до тебя дошел подобный слух?
- Да так...
Рассказывать или нет?
- Только не говорите никому, - предупредила я.
Мистер Грин выслушал, не задавая вопросов. А я говорила, говорила, говорила. О поступлении, о драконе, о новом ректоре. О библиотеке, инженере "Темпоре-Аппаратус", сделке. И не сводила глаз, ожидая реакции - хоть какой-нибудь. Подсознание вопило, что зря, все зря, не стоит так доверять, но опыт общения со старцем уверял в обратном.
Поможет. Он - поможет.
Наконец, директор школы пожал плечами, погладил темное дерево трости и стал отвечать на мой вопрос:
- Архив - не просто хранилище тайн, Дженни. Это врата в Лабораторию.
Еще одно Важное слово, особо ничего не выражающее. Эльфы, что с них взять. Пафосные создания.
Но если это лаборатория, то что там создают?
- Грехи, Дженни, - словно ментально услышав вопрос, тихо молвил мистер Грин. - Тщеславие, гнев, похоть, чревоугодие, алчность, гордость и зависть - они родились по ту сторону Архива. Все то, чем обладаем мы, - всего лишь капля в море. И если грехи вырвутся наружу... Представь только, что начнется!
- Мракобесие (14), - помрачнела я сразу. - Оргии. Вандализм. Анархия. Его величеству можно будет ложиться в гроб, забивать крышку и не вставать. А после брат пойдет на брата, дочь на мать, сын на отца, и война сгубит всех.
- В точку! Семь печатей закрывают Архив, а, чтобы снять их, надо приложить штампы к оттискам. Тогда магия откроет залатанные прорехи в пространстве, и грехи смогут выйти. Сбежать и воплотиться: в тебя, меня, Оливера. В любого, кто окажется поблизости. И, знаешь, что самое противное? - На лице Арнда дернулись уголки рта в попытке улыбки. Тиль, зависшая в изумлении над ухом, казалось, и не дышала вовсе.
Знаю.
Я сцепила руки в замок, закусив губу изнутри, напряженным голосом словно вытолкнула слова из себя:
- Изгнать их не получится. Восемь новых богов в людском обличии станут править миром, и-и-и... - вновь замялась, - телами будут пользоваться все, кому не лень. В том числе, и сами грехи.
С младых лет нас учили, что семь грехов Механического Мира - это наказание Трех Создателей: Верховной Богини, бога механики и Мрака. А мы, наделенные сими проклятиями потомки, расплачиваемся за своих богов (те, как настоящие изобретатели-гении, свалили проблемы на подмастерьев). Но у меня в голове не укладывается, что кому-то потребовалась подобная... власть? месть? что-то иное, но в этом духе?
- Нельзя, чтобы оставшиеся штампы похитили. Ты, кстати, не в курсе, что, - он сделал ударение на последнем слове, - украли?
- Нет, - удрученно всхлипнула я, и Тиль как всколыхнулась:
- А я могу повыспрашивать у своих! - Так её уши за время нашего знакомства еще не краснели, это точно.
Подслушивать и я умею, мелкая.
- Хороша мыслишка. - Мистер Грин потер в задумчивости подбородок и решительно улыбнулся: - Давай, Тиль, дерзай. Дженни, обещай, что будешь держать меня в курсе.
- Конечно, мистер Грин. Безапелляционно. - Я развернулась к эльфийке: - Надолго пропадешь?
Прошло меньше дня, но я успела привязаться к ней. Наверное, это та самая мифическая связь между охраняемым и телохранителем-феей.
- Дня два, не больше. - Фейка пожала плечами. - Государства своего у нас нет, а до любой посадки рукой подать. Человеческой, конечно, - хихикнула в ладошку. - Не успеем соскучиться друг по другу, так что не прощаюсь. Профессор. Джен.
Склонила голову в поклоне, дернула крылышками и была такова.
- Пора и нам с тобой прощаться, мисс Долль. - Директор тепло улыбался. - День хороший, солнечный, если я тебя задержу на долгое время, будет нечестно по отношению к тебе. Отдыхай, ребенок, пока можешь. Чувствую я, скоро никому не будет до свободной минуты.
Он долго не хотел отпускать меня из объятий.
Глава 4
Спустя две недели я снова стояла в холле Университета Айморет. Только теперь я пришла без братца, и за моим плечом все еще не порхала Тиль. Она странно долго пребывала в Объединённом Лесе (15), словно кто-то не пускал умыкнувшую было куда-то недоученицу Консерватории, или сама фейка очень долго рыскала в поиске так нужной нам информации.
Последнего в моей жизни стало подозрительно много, любой шаг в сторону, и в голове всплывает это слово. За несколько дней я столько раз повторяла про информацию, что мозг затерся на ней, как виниловая музыкальная пластинка для граммофона. И теперь постоянно - слишком постоянно! - в наших с братом и теткой разговорах мелькала "информация". Как ненужная царапина на диске, как нужная и надоевшая конечность, как чья-то навязанная дума. И все чаще мне казалось, что тот разговор в кабинете нам специально дали услышать: могли поставить блокировку, могли накрыть щитом, натянуть полог какой-никакой. А в результате - ничего. И два отпрыска рода Долль в курсе, конечно. Дело пахнет керосином, однозначно.
Рядом дыхнули сигаретным дымом. Закашлявшись, я очнулась от заполонивших голову мыслей и бросила неодобрительный взгляд на курившего. Тот ухмыльнулся, от чего рассекший массивное, рубленое лицо наискось шрам помог мужчине приобрести зловещий и кровожадный вид. Заломленная на затылок кепка почти сползла на глаза, а изрядно потрепанный серый пиджак выглядел на размер-два больше, чем надо.