— Она не продается, если ты об этом. Злить мою бабушку — бесценное дело.
— Твою бабушку?
— Хм, а я разве непохож? — молодой мужчина сдвинул брови и по-старушечьи сложил губы, причмокнув ими для пущего эффекта. — Я Роз, внук ректора. Блудный сын и паршивая овца… вернее, паршивый попугай, если учесть, что мои дедушка и отец — оба фамильяры-попугаи.
— А-а-а… — неловко протянула Пуэлла. — Ясно. А чем эта картина злит дайру Кунктию?
— Ну, злит — это, конечно, для красного словца сказано, — замялся Роз. — Просто… ну, на ней ведь изображена Тринадцатая, в конце концов. Бабушка настолько ее ненавидит, что зубами скрежещет, когда проходит мимо моей забегаловки. Но вот в чем дело: молодежь, напротив, с годами все сильнее тянется к Тринадцатой и ее образу, а моя картина стала уже чем-то вроде визитной карточки «Черной готической смерти…» и неотъемлимой ее частью. — Молодой мужчина опять расхохотался. — А ведь я, подумать только, по пьяни купил ее на каком-то аукционе в Премере, ах-ха-ха!
— Кто такая Тринадцатая? — спросила Пуэлла.
Роз посмотрел на нее, как на идиотку.
— А ты каким местом религию в школе учила, а, умница? Тринадцатая Демиург — крайне сомнительное лицо, мелькающее в различных околорелигиозных текстах, отступница и враг всего человеческого. Одни церковники говорят, что она была, другие — что тетка является лишь плодом воображения старинных сказочников и лоботрясов, но факт остается фактом: Тринадцатая оказала на общественность столь сильное влияние, что даже само число, связанное с нею, прозвали проклятым.
— А кто стоит рядом с Тринадцатой? — дрожащим голосом пролепетала Пуэлла; в глазах у нее потемнело, уши заполнил шелест крыльев, на языке появился легкий привкус крови. — Этот… бледный… человек…
Ну же, взгляни поближе… Посмотри в эти глаза, посмотри!
— А, этот чудаковатый альбинос? Харизматичный мужик, правда? — Роз криво улыбнулся. — Ну, это вроде как фамильяр Тринадцатой, Корвус. Белый ворон. Потому-то художник ему такой шнобель и пририсовал, ах-ха-ха! Типа клюв, ах-ха! Впрочем, никто не знает наверняка, как они выглядели. Как и то, существовали ли они вообще. А теперь можете выметаться, пока я не уснул прямо тут, удовлетворяя студенческое любопытство. В любых книжках по религии это написано, так что не томите. Ну, или купите у меня что-нибудь.
— Прости, Роз, мы уже уходим. — Пуэлла кивнула Авроре, и они направились к выходу. — Хорошего тебе вечера!
Внук ректора хмыкнул им в спины.
— Ну, и вам тогда того же.
Они открыли стеклянные двери с приклеенными на них стикерами черепов и мертвых разлагающихся тел с вырванными глазами, многозначительно переглянулись и зашагали по дороге в направлении Университета. На небесах к тому моменту уже загорелись сверкающие звездочки.
— Ты обещала кое-что мне рассказать, — напомнила Аврора. — Я по-прежнему вся внимание, Эл.
Пуэлла огляделась по сторонам: вокруг них никого не было на расстоянии больше чем двадцати шагов, и лишь чуть вдалеке, громко гомоня о своем, шла какая-то мутная компания новоиспеченных первокурсников с умопомрачительными прическами.
— В общем… — прошептала девушка, склоняясь к уху подруги. — Я вижу сны. С самого раннего детства. В них со мной говорит белый ворон, сидящий в клетке. Почти каждый раз все проходит по одной и той же схеме: я оказываюсь перед ним, он просит меня открыть клетку, я дергаю за дверцу и ничего не выходит. Потом он убеждает меня, что я должна использовать магию — чакральную, например — а когда я отвечаю, что не владею ничем таким, ворон начинает говорить, что мне достаточно вспомнить. Как будто запретная магия — это нечто такое, чем я владела всегда.
— Хм, звучит как симптом какого-то психического расстройства, ничего более, — отмахнулась Аврора. — Можешь хоть с пеной у рта кричать, что являешься избранной, но вот что я тебе скажу: Бона Фидес, возможно, и реальная личность, но ты — уж точно не Тринадцатая из Демиургов. Сто процентов. Гарантирую.
— Я и не считаю себя Тринадцатой! — вспылила Пуэлла. — Просто во время отбора, когда мое астральное тело умчалось в неведомом направлении…
— О да, мы все это видели. Лично мне было тяжело и рукою двинуть, я словно тонула в киселе. А ты такая — раз! — и вихрем полетела вперед, да так, что даже дайра Шиа-Мир не уследила.
— Так вот, я не просто потеряла контроль над собою и летала по Университету. Я… видела всякое. И эти видения случаются у меня не впеврые — например, залитый кровью зал суда мне привиделся незадолго до появления портала, как и образ умершей мамы. Ворон в голове снова велел мне вспомнить что-то, порыться в памяти, а еще… показал мне картину из заведения Роза. Ту самую. Учитывая, что она повторяла реальную вплоть до малейших деталей — вроде серьги в ухе альбиноса, например — это просто не может быть совпадением.