— Я рядом.
Эх, не думала, что эльфёнок так быстро вырастет. И пусть до сих пор выглядит, как подросток, — всё же вампирья кровь даёт о себе знать, — Лейв уже ведёт себя, как настоящий мужчина. Ив в надёжных руках, это уже для каждого очевидно. Правда, у меня уже второй раз такое чувство, будто я отдала замуж собственную дочь.
— Лери, а ты чего такая бледная? — обратила я внимание на ту, кого должна защищать.
— Эрос куда-то пропал, — всхлипнула Тёмная и зажала рот рукой, сдерживая рыдания.
Тут же её ласково обняла Алисия, чем сильно меня удивила, и начала шептать что-то успокаивающее. Краем уха удалось услышать, что речь идёт о брачном браслете, который не подаёт сигналов об опасности, а значит, с эльфом всё в порядке. На Лери слова подействовали, она взяла себя в руки и даже улыбнулась всем, как будто извиняясь. В ответ от каждого получила ободряющий взгляд, а от Алисии ещё одни объятия.
— Вот только не надо на меня так смотреть, Римо, — оскалилась бывшая однокурсница.
— Как же не смотреть, дорогая, если мы вместе учились пять лет, за которые ты ни разу не проявила свою человечность. Я думала, скорее небеса рухнут на землю, чем Алисия Байрон станет кого-то обнимать и успокаивать, — привычно парировала, скопировав оскал Тёмной.
Несколько долгих секунд, во время которых мы сверлим друг друга взглядами, а все остальные неловко молчат и думают, как разрядить атмсферу, и вот мои губы расползаются в улыбке. Ещё секунда, и мы с Алисией уже вместе хохочем под ошарашенными взглядами присутствующих. Перекинуться парой ласковых, как в старые добрые времена, оказалось очень даже приятно.
Но как только к нашему веселью подключились сначала Тёмные, а потом и мои студенты, раздался женский вскрик. Лери в панике смотрела на своё запястье, где переливался насыщенным красным цветом брачный браслет.
Сердце ёкнуло. Неужели, пора?
В почти закрывшийся портал я прыгнула прежде, чем кто-то успел меня остановить, а выпали мы с Лери на знакомой мне поляне. Именно её я видела в своих снах, но времени на полный осмотр не было. Прямо перед нами находились двое: израненный, едва удерживающийся на ногах Мирридиэль и лежащий в крови Эрос. Их бой уже завершился, и архимагистр, не замечая нас, двинулся прочь. Возможно, если бы он увидел живую и здоровую Лери, то понял, что не убил своего врага, но не успела я окликнуть возлюбленного, как Эрос вскинул руку.
Всё остальное происходило, будто в замедленной магической проекции. Мы с Лери одновременно поняли, что хочет сделать Светлый, как поняли и то, что Мирридиэль не успеет уклониться. Если закричать об опасности, это лишь отвлечёт и замедлит архимагистра, который без того двигался не слишком уверенно.
Ноги двинулись вперёд сами. Бежать по скользкой от чужой крови траве было трудно, но я плевать на это хотела, потому что сейчас единственная цель — это спасти Мирридиэля. Наверное, я бы поставила новый рекорд университета, если бы пробежала на физ-ре так же быстро, как бежала сейчас. В считанные секунды мне удалось преодолеть полсотни метров и даже повалить архимагистра на землю, но я всё равно опоздала. Эрос выпустил смертельное заклинание раньше, и если бы не подоспевшая Лери, Мирридиэль бы погиб.
Сквозь гул крови в ушах до меня донеслись два болезненных крика, и Лери рухнула на землю рядом с эльфом. Не трудно догадаться, что дыхания у обоих не было.
— Яда? — прохрипел Мирридиэль, с трудом обернувшись ко мне. Взгляд фиолетовых глаз был расфокусирован, по щеке стекала капля кровь, а на лбу назревала огромная шишка, но архимагистр был жив. Жив, благодаря жертве Лери.
— Я, родной, — прошептала, сотрясаясь от рыданий и обнимая руками любимое лицо.
— Уходи, здесь опасно, — попытался отвернуться и оттолкнуть меня Мирридиэль. — Уходи! — впервые он по-настоящему злился на меня. — Пошла прочь, дура малолетняя, тебе что, жить надо…
Голос архимагистра сорвался, и меня притянули ближе. Этот поцелуй не был похож на предыдущие. Мирридиэль будто сошёл с ума и не мог остановиться, а я не смела его оттолкнуть. Всё ещё рыдая и уже задыхаясь, я почти царапала плечи эльфа и кусала губы, будто выплёскивая и страх, и ярость, и ту тёмную часть любви, о которой до сих не подозревала. Прямо сейчас я, наверное, даже ненавидела Мирридиэля за опрометчивость, невнимательность, за попытки оттолкнуть меня. За то, что он едва не умер. А ведь у него есть я! Как он может быть столько беспечен, когда его ждут мать и невеста?!
— Яда, — простонал архимагистр, который и сам едва не плакал, — пожалуйста, уйди.