Потом мы переходим к частностям. Я предлагаю высокую зарплату, добавляю сюда компенсационные выплаты на жилье, а также упоминаю перепадающие спорадические выплаты, обещаю помочь супруге найти подходящую работу и устроить их единственного ребенка в лучшую кембриджскую частную школу. Весь мой список благодеяний воспринимается с безразличным выражением лиц. Никаких слов благодарности. Вместо этого – новый поток вопросов насчет возможности соблюдения еврейской субботы, отпусков и отставки.
Время собеседования подходит к концу. Теперь нужно составить официальное письменное предложение, включив в него все перечисленные мною приманки. Я прощаюсь с моими гостями и передаю их в руки заведующего кафедрой философии. Теперь им предстоит пройти круг коктейлей, обедов, краткой беседы с президентом Боком и переговоров с агентами по недвижимости. А меня ждет «Гарвард Кримсон».
15.00
«Гарвард Кримсон» – это ежедневная газета, которую выпускают наши студенты. Она очень влиятельна, потому что национальная и международная пресса обращаются к ней как к основному источнику новостей об университетской жизни. Это прекрасная и очень живая газета. Она привлекает ярких студентов, для которых журналистика становится главным делом, поглощающим больше времени, чем аудиторные занятия или любые другие виды деятельности. Многие из них стали знаменитыми журналистами.
Как читатель с более чем двадцатилетним стажем могу засвидетельствовать, что уровень газеты менялся. В 1960-е и в начале 1970-х годов она была весьма ангажированной и выражала экстремистские взгляды. Позднее принципы стали другими. Репортеры представляются мне теперь более объективными и точными в передаче информации, подчас даже бесстрастными – практически в той же степени, что и наша большая пресса. Другое дело – редакционные статьи. Здесь «Кримсон» уже не придерживается центристских позиций. Особенно бросается в глаза «контркультурный» стиль газеты, когда она касается взаимоотношений с «администрацией». Если лозунг «Нью-Йорк Таймс» – «новость – все, что годится для печати», то «Кримсон» руководствуется известным провокационным анекдотом – «Когда вы перестанете бить свою жену?» (или: «Когда вы перестанете пить по утрам коньяк?») За 11 лет своей деканской карьеры я очень редко встречал в редакционных колонках похвальное слово. Каждая моя инициатива встречалась в штыки, и отчеты о моей деятельности неизменно содержали намеки на некие тайные темные мотивы, которые якобы двигали мною, причем все это иллюстрировалось соответствующими далеко не льстящими мне фотографиями. Хотя, конечно, за качество фотоматериала я должен взять ответственность на себя.
Итак, ко мне в кабинет являются трое репортеров. Мы встречаемся регулярно, раз в месяц. Я смотрю на этих молодых мужчин и женщин, одетых в футболки, свитера и джинсы, и пытаюсь прогнозировать, кто первым из них оденется в костюм-тройку или его женский эквивалент. Может быть, передо мной будущий Франклин Рузвельт, Уайнбергер или Энтони Льюис?
Но вот начинается турнир. Популярная среди студентов преподавательница, ассистент, не получила постоянного контракта. Что это – изгнание всех хороших преподавателей? Особенно женщин? Что я могу сказать по этому поводу? Им известно, что я никогда не комментирую вопросов, связанных с той или иной личностью, но готов в энный раз объяснить нашу позицию по сложным кадровым проблемам. На мой взгляд, проводимая нами политика справедлива. (Студенты-репортеры часто меняются, поэтому приходится по многу раз объяснять одно и то же.) Мой ответ кажется им патерналистским, снисходительным и вызывает кривые усмешки. Можно быть уверенным, что это интервью они снабдят высказываниями – наверняка анонимными, – подвергающими мои утверждения сомнению.
Сейчас в университете горячо обсуждается реформа образования. Я слыву проводником идеи внедрения жесткой программы, которая придаст процессу обучения определенную четкость. Поэтому меня спрашивают: отдаю ли я себе отчет в том, что это ограничит свободу студентов? Почему студентам самим не определять, какие занятия и в какой мере посещать? Почему их лишают власти самостоятельно составлять для себя программу обучения? Это очень серьезные и вполне обоснованные вопросы, и я стараюсь отвечать как можно подробнее. Я говорю об ответственности преподавателей, свободном обучении, необходимости всеобщего изучения наук и гуманитарных дисциплин и многом другом. Завтрашняя газета выйдет с шапкой: «Загоним студентов в аудитории!»