Процедуры отбора в элитарных американских учебных заведениях очень непохожи (см. примеч. 8). Несмотря на то что важнейшую роль в них играют объективные критерии, такие, как оценки тестов и отметки, к ним обычно добавляются субъективные, качественные, не подлежащие количественному подсчету, личностные составляющие. Я бы охарактеризовал эти процедуры как опыт социального конструирования с использованием оценок высшей школы, испытаний, интервью, рекомендаций преподавателей и, помимо всего прочего, общего представления относительно состава идеальной группы первого курса. Такой идеал легче всего определить как оптимальную степень разнообразия (отсюда использованный мною символ Ноева ковчега) в рамках академического качества, в результате чего студенты получают максимальные возможности учиться друг у друга. Желаемая степень и характер различий будут варьироваться в зависимости от места и времени. Я попытаюсь описать наиболее важные типы классов, которые существуют в настоящее время в частных университетах. Большинство из них без каких бы то ни было изменений используются и в независимых колледжах, практикующих отбор при приеме студентов, а некоторые – также в государственных университетах.
Одна группа, члены которой с полным на то правом и без особых усилий получают доступ к университетскому образованию, состоит из людей, которых считают в высшей степени академически талантливыми. И это не пустые слова. В Стэнфорде, Принстоне и Беркли любого студента можно назвать в «определенной степени» академически талантливым, иначе бы его с самого начала не приняли в университет. Я имею в виду нечто совсем другое. Каждый год среднюю школу оканчивает небольшая группа будущих студентов, имеющих действительно выдающиеся академические способности: у некоторых из них общая оценка по тесту SAT приближается к 1600, оценка успеваемости достигает 800, на вступительных экзаменах повышенного типа они получают пятерки. У других может рано проявиться научный талант, или они могут иметь высшие оценки в школах, чьи стандарты качества образования широко признаны. По моим оценкам, из 13 тыс. абитуриентов Гарварда не более чем 200–400 соответствуют этому описанию, и это та самая группа, которая имеет возможность сделать свой выбор. Лучшие высшие школы будут бороться за честь иметь в числе своих студентов этих академических суперзвезд, даже если они несколько необычно ведут себя в присутствии интервьюирующих их вчерашних выпускников или, судя по всему, собираются ходить на занятия босиком. Такие кандидаты, обладающие выдающимся интеллектом, без труда пройдут через «игольное ушко», однако следует помнить, что термин «академический талант» используется на очень высоком уровне (см. примеч. 9).
Другая группа состоит из тех, кого можно назвать «наследниками», и примыкающей к ним подгруппы детей преподавателей. Для обоих этих типов соблюдается принцип «равенства во всех прочих отношениях».
В Гарварде «наследниками» являются сыновья и дочери тех, кто окончил колледжи Гарварда или Рэдклиффа. В Стэнфорде «наследниками» считают детей всех выпускников – учившихся как в колледжах, так и в профессиональных школах. Определения могут быть различными. Дети преподавателей – это те абитуриенты, чьи родители преподают в каком-либо из подразделений университета. По-видимому, от 16 до 20 % гарвардских первокурсников принадлежат к этим двум категориям. Говоря о «равенстве во всех прочих отношениях», я имею в виду, что «наследникам» и детям преподавателей отдается предпочтение лишь при условии, что по всем остальным показателям они не уступают своим конкурентам. Иными словами, если имеется два кандидата с абсолютно одинаковой степенью подготовки (предположение практически совершенно нереальное), то предпочтение будет отдано «наследнику» или ребенку преподавателя. Можно ли найти оправдание такому предпочтению? Только с точки зрения поддержания лояльности со стороны тех групп, которые играют жизненно важную роль в обеспечении процветания любого института. Частные университеты зависят от пожертвований своих выпускников и других форм помощи для поддержания или повышения уровня своего экономического и интеллектуального преуспеяния. Существует определенная зависимость между благосостоянием учебного заведения и его качеством, а благосостояние в значительной части определяется пожертвованиями выпускников. В силу этих причин для частного университета просто жизненно необходимо укрепление связей с отдельными людьми и целыми семьями. А это, в свою очередь, достигается через поощрение (на протяжении нескольких поколений) присутствия «наследников» в студенческой среде. То же самое рассуждение применимо по отношению к детям преподавателей. Лица, стоящие во главе университета, прекрасно знают, что качество преподавания – важнейший фактор, определяющий статус учебного заведения. Один из способов привлечь и сохранить лучшие преподавательские кадры заключается в том, чтобы создать всего лишь небольшое преимущество в ситуации выбора – обеспечить при прочих равных для преподавательских детей места на первом курсе. К этому я хотел бы добавить, что «наследники» и дети преподавателей в большинстве своем не нуждаются в предоставлении каких бы то ни было преимуществ. Обычно они составляют очень сильную группу абитуриентов.