Начнем с того, что каждый прошедший отбор имеет достаточный уровень академических способностей – то, что я назвал бы «академическим стандартом выше среднего». Общая сумма оценок в тесте SAT редко будет ниже 1100, как правило, она достигает 1400 или более; отметки за среднюю школу – «средние А» или выше; в своем классе студент занимал место в верхней четверти иерархии по успеваемости, а большинство студентов входят в число 10 % лучших; в рекомендациях преподавателей подчеркивается наличие у ученика знаний и желания учиться. Разумеется, не будет принят тот, кого сочтут не способным завершить изучение предлагаемого курса, вне зависимости от того, какие иные достоинства есть у данного кандидата. Все это необходимые условия, но не достаточные. Чрезвычайно важно подняться над толпой; продемонстрировать, что не только соответствуешь «стандарту выше среднего», но что есть нечто такое, что ты умеешь делать очень хорошо. Американские студенты – это единая семья, члены которой ни секунды не сидят без дела. В этом сообществе есть студенческие спортивные команды – внутри колледжа или университета (см. примеч. 13). Здесь процветают театры и оркестры, исполняющие музыку самых разных жанров. Студенты издают газеты, занимаются общественной деятельностью. Этому сообществу нужны поэты, певцы, баскетболисты и политические лидеры. Кроме того, академическим отделениям необходимо, чтобы на каждый предмет учебной программы нашлись студенты, которые бы специализировались по данному предмету или по крайней мере усиленно его изучали. Выбор, который делают студенты-младшекурсники, не всегда обеспечивает достаточную занятость преподавателей; а это, вопреки недобрым выдумкам, утверждающим прямо противоположное, совершенно не устраивает те отделения, чьи предметы оказываются менее популярными. Несмотря на наметившиеся в последние годы изменения, число женщин, отдающих предпочтение трудным для изучения дисциплинам, значительно меньше, чем число мужчин. До самого недавнего времени физические науки вообще привлекали относительно немного студентов младших курсов. Классические отделения обычно без всякого труда набирают гораздо большее количество студентов. Объявив о намерении специализироваться в той области, в которой ощущается недостаток студентов, абитуриент в каком-то определенном году может увеличить свои шансы на поступление, хотя выяснить, какие именно отделения нуждаются в студентах, довольно нелегко. Год на год не приходится – изменения могут быть весьма значительными.
И таким образом – постепенно и год за годом – достаточно разношерстная группа первокурсников начинает обретать форму. Декана приемной комиссии можно уподобить скульптору, который превращает бесформенную глину в прекрасное произведение искусства. Любое отличительное качество или проявление какого-либо особого достоинства улучшают шансы абитуриента.
Некоторые желательные качества приписываются автоматически: абитуриент входит или не входит в состав некоторого меньшинства, является или не является «наследником». Сам человек почти ничего не может сделать для того, чтобы войти в состав привилегированной группы. Однако большая часть ценных качеств требует проявления способностей и определяется личными достижениями.
Я описал процедуру приема, практикуемую в наших ведущих частных университетах (см. примеч. 14). Имеются, конечно, индивидуальные различия, но основные характеристики одинаковы: используется гибкая комплексная система, которая принимает в расчет множество признаков и которая, по крайней мере в неявном виде, выражает точку зрения, учитывающую интересы общества. Является ли такая система «справедливой»? Или более справедлива система, основанная исключительно на результатах вступительных экзаменов либо оценках или аттестатах средней школы? Наша система имеет много достоинств. Абитуриенты, которым дается автоматическое преимущество, получают его благодаря своему привилегированному социальному или институциональному положению, и к тому же их число не настолько велико, чтобы вытеснить слишком много достойных претендентов, не обладающих подобными преимуществами. По моему мнению, самое большее треть из тех, кто поступил на первый курс Гарварда, начинает «вступительные гонки», имея фору, однако значительная часть из этой группы вошла бы в число студентов, даже если бы у них не было никаких изначальных преимуществ. Например, вполне естественно предположить, что «наследники» окажутся не хуже «средних абитуриентов» из состава основной массы поступающих, и при этом вероятность того, что они учились в хороших школах, гораздо выше, чем для других поступающих. Я также думаю, что в большинстве случаев гораздо важнее рассматривать человека в целом, оставляя в стороне оценки и экзамены, к тому же это полностью соответствует концепции американских колледжей, делающих акцент на либеральном образовании. Обучение направлено в первую очередь даже не на то, чтобы студенты изучили ту или иную академическую дисциплину, а на их интеллектуальное и социальное формирование и развитие. Наша система также с пониманием относится к позднему созреванию и стремится распознать такие случаи. Нас больше интересуют успехи оканчивающих университет, чем то состояние, в котором абитуриенты в него поступают, ведь мы прекрасно понимаем, что не все выходят на старт, имея одинаковые возможности. Это чрезвычайно сложная система, учитывающая одновременно соображения социальной мобильности, институциональной поддержки и собственных интересов, академических способностей и талантов иного рода – от умения точно бить по мячу до умения играть на скрипке. Я считаю эту систему столь же справедливой, что и другие, и причин для этого три.