— А как, скажи на милость, пропускают магическую полицию с заключенными? Ты думаешь, что они сплошь и рядом сомы? — мило поинтересовался Григорий.
Лицо Виктора изменилось. Если раньше на нем была только злость, то теперь злость на Распутина и себя и разочарование в себе. Как он мог забыть. Еще в давние времена, когда барьер перестал пропускать всех, кроме сомов, последовательница Инока — Зарница, попыталась договориться с богами. Уж, на какие хитрости она пошла, никто не знает, но получила два артефакта, способный переносить несколько человек через барьер без смертельных последствий и серьезных потерь два раза в год. На данный момент, один из артефактов был у магической полиции. А второй считался утерянным.
Агата вдруг поняла, что имеется в виду.
— Ты нашел его, — больше утверждая, чем спрашивая, произнесла женщина.
— О да. И теперь вы под моей властью. Если совет узнает, что вы знали про этот артефакт и не искали его, а их дети страдали из-за этой халатности, вас просто сместят, — Распутин, широко улыбаясь, продемонстрировал обычную палку. Да только необычное в ней выдавали искры, которые бегали по всей коре.
— Когда ты привезешь своих студентов? — не теряя самообладания, спросил Виктор.
— Второго сентября, в послеобеденное время, — холодно произнес Распутин. — Вместе с ними прибуду и я, а также моя племянница.
Виктор хотел что-то возразить, но Агата его опередила.
— Хорошо, ждем, — женщина махнула рукой, и Распутин исчез из зеркала.
Чета Греев молча смотрела друг на друга. Они понимали, что раскрыть факт наличия артефакта не должен никто. Это точно погубит все, что они старательно создавали. Если Распутин одержит верх, то мир магии будет навсегда закрыт для тех, у кого есть минимальные способности сомов, т. е. у кого сомы были через поколение, что случалось редко, но случалось. И если сейчас таких детей принимали в УСОМ и старались научить всему, то с приходом Распутина к власти их просто не будут брать в расчет, ибо, по его мнению, они слишком слабы и недостойны, чтобы нести бремя сома.
Второго сентября Виктор и Агата Грей стояли на балконе своего кабинета. Перед ними открывалась, казалось бы, бескрайняя долина острова. Примерно в полпервого дня над куполом сверкнула черная молния. Барьер расступился и внутрь влетел шар, в котором виднелись люди. Виктор глубоко вздохнул, а Агата просто сжала руку мужа.:
— Уважаемые коллеги, студенты! Прошу всех пройти в основной зал! — раздался над университетом голос директора.
***
— Друзья! — слово взял Виктор Грей. — Сегодня мы приветствуем в своем замке не только гостей. Но наших новых студентов!
В зале повисла напряженная тишина… Правда длилась она не долго, студенты начали перешептываться. Преподаватели переглядывались между собой. Лица были напряжены.
— Но и это не все! — продолжила Агата. — В полку наших преподавателей прибыло. Прошу любить и жаловать Станислава Распутина.
Из-за спин новых студентов вышла девушка, которую никто и не заметил сначала. Тори и Риоко осмотрели ее. Она была не то чтобы красавицей, но и страшной ее не назвать. Лада и Рогнеда были явно красивее. Станислава выглядела обычно. Полненькая, короткие волосы с пробором направо, с неестественно зелеными глазами. По одежде она отличалась от студентов, но и от своего дяди тоже отличалась. Ее можно было назвать человеком, который был скорее простым прохожим. Хоть в мире магии нет особого дресс-кода, но все же все старались выглядеть немного в викторианском стиле: оборочки или строгие платья. Все женщины-преподаватели УСОМа носили красивые платья в пол. Студентам разрешали ходить в том, в чем они хотят сами, но при этом каждый курс носил примерно один цвет, кроме первых четырех начальных. Там у всех был один цвет — темно-зеленый. Студенты постарше из-за этого называли их зелеными. Но и у старшекурсников были строгие платья, которые они иногда надевали. Но чаще всего ходили в чем хотели.
Но Станислава была одета как обычный человек — джинсы и красная кофта с короткими рукавами-оборочками. В руках она держала такую же меховую накидку, как у студенток.
— Профессор Распутина с удовольствием согласилась вести зоологию, — продолжила Агата, широко улыбаясь. — Ну что вы как не родные! Поприветствуем наших новых друзей!
Агата стала хлопать в ладоши. Постепенно весь зал наполнился аплодисментами, слабенькими, но приветствие состоялось.
— Я очень надеюсь, что вы подружитесь, — произнес Распутин. — Благодарю вас за прием, но мне пора отбывать по делам. Надо утрясти парочку дел в совете.
При этом мужчина, похожий на скелет, как отметила Риоко, улыбнувшись, посмотрел на директоров УСОМа, что-то сказал своей племяннице и отбыл.
Постепенно студенты стали оживать и обсуждать произошедшее. Студенты Распутина выдохнули и немного расслабились. Станислава подошла к Виктору и Агате и о чем-то разговаривала. Агата кивнула и щелкнула пальцами. Рядом с остальными столами в общем зале, а их было много, появился еще один с пятью стульями, а возле стола преподавателей появилось удобное кресло для преподавателя.
Станислава кивнула студентам в сторону появившегося стола, а сама пошла к преподавателям.
Студенты Распутина под взглядами студентов УСОМа, направились к своему месту. Девушки скинула меховые накидки, парни сняли свои плащи. Все впятером облегчённо вздохнули. Под плащами у парней обнаружилась рубашка, но без рукавов, у девочек платья тоже были без рукавов, но застегивались у самой шеи.
— Друзья, время обеда, — сказала Агата и взмахнула руками. — Приятного аппетита.
На столах стали появляться всевозможные блюда, какие только Рада, повар, могла приготовить. И было их так много, что невозможно было поверить, что за несколько часов после завтрака, можно столько наготовить.
Краем глаза Виктория смотрела на новых однокурсников. Те что-то весело обсуждали и смеялись, даже не осматривая зал. Очевидно, что они чувствовали себя как дома.
— Не нравится мне все это, — проговорил Джон своим друзьям. Вшестером компания занимала один из больших столов. — Что-то они задумали.
— Да погоди, — придержал друга Оливер. — А вдруг они и не хотели соглашаться, или настроены более дружелюбно, чем мы думаем?
Риоко пнула его под столом по ноге.
— Ау! За что? — прикрикнул он.
— Засматриваешься на девчонок? Прекращай.
— А тебе-то что? Захочу и на свидание с одной из них пойду, — с обидой проговорил Оливер. Вся компания посмеялась. — Не верите?
Вместо дальнейшей дискуссии, Оливер встал из-за стола, рукой поправил волосы и направился в сторону новичков с ослепительной улыбкой. Риоко чуть ли не позеленела от злости. В глазах у нее читалось что-то вроде «ну только подойди потом, я тебя прокляну!». Все остальные молча уставились в свои тарелки.
— Привет! Я Оливер, пятый курс, — парень уже подошел к новичкам и представился.
Они в свою очередь осмотрели его, переглянулись и продолжили беседу друг с другом. По залу пронесся смешок тех, кто наблюдал за попытками Оливера подружиться с новенькими.
— Эй! Я с вами разговариваю, — решил не сдаваться он. — Чего вы такие не приветливые?
Парень дотронулся до плеча Лютомира. Никто не понял, что произошло, но уже в следующую секунду Оливер лежал на полу с приставленным к горлу мечом, непонятно откуда взявшимся. Лютомир смотрел прямо в глаза.
— Лютомир! — звонко произнесла Рогнеда. — Прекрати!
В зале воцарилась тишина. Виктор вскочил с места, норовясь пойти на защиту своего студента. Однако Станислава, которая наблюдала за стычкой со смешком в глазах, порывисто свистнула. Это было больше похоже даже не на свист, а на короткую свирель соловья. Лютомир оглянулся на преподавателя, заметил грозного Виктора и кротко кивнув сел на место. Меч исчез из его рук так же незаметно, как появился.
Из-за стола поднялся другой парень.
— Я Ратмир, — он подал Оливеру руку. — Ты прости Мира, он не со зла. Просто не терпит, когда к нему подходят из-за спины.
— Очень мило, — пробормотал Оливер в ответ. — Приятно познакомиться.
Он принял руку Ратмира и с его помощью легко вскочил на ноги.
— Присаживайся с нами, если хочешь, — мило проговорила Лада.
— Ну, раз дама просит, — Оливер уже натянул обольщающую улыбочку на лицо и, подтащив свободный стул, сел между Ратмиром и Рогнедой.
— Каков индюк, — злобно прошипела Риоко, за что легонько получила по ноге от Хидеки.
— Знаешь, ты бы с ним поговорила уже, — произнес он. — Про чувства там сказала.