— Послушай-ка сюда, — проговорил египтянин. — Я всех своих студентов уважаю и люблю. Каждого, без исключений. Все они растут на моих глазах. И никаких исключений я не делаю.
— А как же предложение руки и сердца? — продолжала давить Лада.
— Это вообще бред, как можно такое выдумать?
Студентка Распутина стояла и не могла понять. Неужели ей это все послышалось. Да как же так. Расстройством она не страдает, и отчетливо слышала, как Хазани сделал Хатиже предложение. Но одних слов мало, нужны были доказательства. Лада хотела во, чтобы то ни стало, найти способ завоевать сердце Хазани.
Девушка усмехнулась.
— Я не закончила, я вернусь.
Девушка стремительно вышла из кабинета. Да так, что Хатиже едва успела сделать вид, что она проходила мимо. Лада, заметив египтянку, ничего не сказала, а только едко улыбнулась и приветливо кивнула головой. Она понимала, что та все слышала. Как только новенькая исчезла за углом, Хатиже юркнула в кабинет Хазани.
— Хатиже? — удивленно проговорил он. — Уходи, пока кто-нибудь не увидел тебя.
— Да брось. Ей никто не поверит, — сказала девушка, улыбаясь. Она подошла к Хазани и обняла его. Мужчина же резко отстранился.
— Нет, ты не понимаешь. Все намного серьезнее. Если кто-то что-то узнает, нам, мне несдобровать. Меня арестуют за отношения с несовершеннолетней. Меня посадят в лучшем случае, — Хазани глубоко вздохнул. Он расхаживал по кабинету и думал, что делать в сложившейся ситуации. А делать оставалось только одно. Мужчина остановился и набрал воздух в легкие.
— Мы не можем больше так рисковать. Она постоянно приходит. Я с тобой расстаюсь.
— Прости? Серьезно? Вот так просто ты взял и принял решение? Просто из-за того, что тебя кто-то стал шантажировать? — Хатиже подумала, что не расслышала его. Но увидев серьезное выражение лица преподавателя, изменила взгляд. — Расстаешься, значит, да? Хорошо. Я больше не приду к тебе. Мне не нужно повторять это сотню раз.
— Она делает это не первый раз. Не вздумай делать глупостей, — крикнул он.
Но девушка уже выбежала из кабинета и убежала в неизвестном направлении. Хазани даже не последовал за ней. Он обессилено сел в свое кресло и открыл бутылку рома. Именно в этот момент к нему зашел Токугава, который по-хозяйски расселся в кресле, напротив. Саюри Токугава преподаёт обычную и магическую самооборону, учит студентов сражаться на мечах и владеть катанами, метать ножи, правильно использовать боевую магию, обучает пользоваться магические способности при самообороне. Мало ли что случится во время прыжка: студенты могли случайно приземлиться в гущу войны. Многие из-за этого пострадали. Самое интересное то, что профессор Токугава незрячий. За языковой дар он лишился зрения. Но то, что он был самураем, в черт знает каком поколении и его семья хранила все традиции, ему потеря зрения совершенно не мешает. Напротив, он иногда удивляет людей с самым лучшим зрением.
— Друг мой, от тебя несет грустью и спиртом, — задорно проговорил он.
Хазани достал два стакана и промолчал, явно показывая, что хочет посидеть с приятелем без каких-либо разговоров.
— Понял, что-то случилось, но ты не хочешь говорить об этом, — просто произнес потомственный самурай, и решил уточнить на всякий случай. — Это из-за того, о чем я подумал? Отношения тебя мучают?
Хазани только вздохнул, а Токугава решил больше ничего не спрашивать.
***
Дождь забарабанил в окно. Очень резко в этом году сменилась жаркая погода октября на дождливую и холодную осень. Правда стоит учитывать, что и октябрь постепенно катился к своему логическому завершению. В общей гостиной, в облюбованном углу, сидела вся компания. Тори и Риоко обсуждали предстоящий осенний бал, который по традиции проходил с тридцать первого октября на первое ноября, именно в День всех святых, как начало нового календарного цикла по кельтскому языческому календарю. Учитывая, что в Университете сосредоточены представители самых разных народов, то всеобщим голосованием было выбрано несколько праздников, чтобы уважить каждую культуру. Получилось, по празднику практически каждый месяц.
Ребята сидели и рассуждали о зельях. Особое внимание они обращали на зелья, которые дал им для работы Хазани. Однако в привычной компании были и изменения. А именно к ним присоединилась Рогнеда. Она встречалась с Оливером, и проводила с его друзьями времени больше, чем со своими друзьям по школе Распутина. В последнюю неделю октября, Риоко даже стала с ней общаться. Оказалось, у них много общего, включая любовь к Спартаку. Чувства к Оливеру японка не забыла, но решила, что нечего давить и концентрировать свое внимание на этом. У Хидеки она отдельно попросила прощение еще раз за ту, сентябрьскую ссору. Брат, разумеется, ее простил.
В общем-то, все было хорошо. Девочки сидели и болтали по поводу причесок и платьев, обсуждали, кто и кого пригласил.
— Кстати, насчет, пригласил! — вдруг прокричала Риоко, да так, что в дальнем углу первокурсники повернули голову и завистливо посмотрели на японку. Для студентов до третьего основного курса включительно, появляться на празднике, было запрещено. Для них проводился своеобразный праздник в течение всего дня. Занятия были сокращены. Им разрешалось стучать во все двери и просить сладостей.
— Кстати, насчет, пригласил, — Риоко сбавила тон и стала практически шептать в уши Тори и Рогнеды. — Лютомир меня пригласил на бал.
— Серьезно? — удивленно спросила Тори.
— А я не удивлена, — усмехнулась Рогнеда.
Виктория и Риоко посмотрели на нее и удивленно приподняли бровь.
— Он спрашивал о том, свободна ли ты. Он часто спрашивает про тебя, кстати.
Лицо Риоко покрыл румянец.
— Ты шутишь, — сказала она.
— Не-а, не шучу, — улыбнулась Рогнеда. — А я с Оливером пойду. Ты же не против?
Она посмотрела на японку. Про чувства к Оливеру она знала, но и о своих не могла молчать. В общем-то, именно с обсуждения чувств к Оливеру и началось общение Рогнеды и Риоко. Японка просто махнула рукой, умело скрыв искру зависти.
— А меня позвал Хидеки, — произнесла Тори.
— Хидеки? Серьезно? Он осмелился? — удивилась Риоко.
— Я отказала, меня Джен раньше пригласил, — виновато произнесла рыжая.
Риоко улыбнулась, но ничего не сказала. Хидеки в этот момент посмотрел на Викторию и украдкой вздохнул.
Француженки стали чаще общаться с китайцами, благодаря все тому же заданию Хазани. Тори как-то заметила их сидящими вместе в библиотеке и разделяющими одну книгу на восьмерых. Получилось так, что только в этом экземпляре учебника говорилось сразу о двух зельях. Чаще стали видеть Рису вместе с одним из китайцев. Поговаривают, что они встречаются. Даже Адель и Фрида стали проявлять чувства к китайцам. И, похоже, что девочки нашли себе пары на бал.
— Знаете, я волнуюсь за Хатиже, — проговорила Тори, поедая попкорн, который стоял на столике. — Она ходит как тень, общается только по домашнему заданию.
Риоко молча кивнула. С разрыва отношений Хатиже и Хазани, о котором, разумеется, они молчали, прошло уже несколько недель. Хатиже не находила себе места, она постоянно переживала и свое успокоение она видела только в учебе. Ее успеваемость была запредельной, все преподаватели были просто в восторге. Но по вечерам девушка закрывалась в своей комнате, благо жила она одна, и плакала. Несколько раз она думала о том, чтобы сбежать отсюда. Когда она видела своего преподавателя по зельям, то что-то защемлялось там, внутри. Но она держалась. Она решила ни в коем случае, ни под каким предлогом не возвращаться к нему, не показывать свои чувства и не позволять им управлять разумом.
Тем временем Виктория готовилась к своему первому в жизни прыжку. Она была настроена весьма решительно. Ее родители даже и спрашивать не стали, куда она хочет отправиться. Ответ они знали точно:
— К Гудинни!
Такой решительный настрой нравился всем преподавателям. Тем более в тот период времени, точнее именно к этому человеку, еще никто не прыгал. Именно поэтому Ольга Викторовна сказала Тори, что если она докажет наличие волшебных способностей у Гудинни, то по своим предметам она поставит ей отлично без каких-либо разговоров и экзаменов.
Виктория усиленно зубрила артефактологию, ибо была уверена в том, что обнаружит у фокусника что-то, что помогало ему выполнять свои трюки. На всякий случай подтягивала владения кинжалами. На случай, если придется защищаться, а также, чтобы ее приняли в труппу фокусника. В итоге прыжок Виктории Грей был назначен на двадцатое ноября. К этому времени должны были создать тот самый шарик, который забирает немного магии у человека. За его созданием следила специальная комиссия, чтобы никто не мог навредить этому артефакту или сделать его таким, что вся магия из человека уйдёт.