— Ты такая красивая, — произнес парень.
Он приблизился к лицу девушки и попытался вложить все свои оставшиеся силы в поцелуй. Тори отчетливо почувствовала касание его губ и ответила ему. Поцелуй не продлился долго, постепенно Ратмир стал исчезать. Последними исчезли его руки, но Виктория все еще их чувствовала на своих щеках. А когда ощущение присутствия пропало, девушка вновь заплакала в голос, а затем не заметила, как уснула.
Последний день в труппе выдался ужасным. После пробуждения, Тори, осматриваясь по сторонам, вышла, чтобы попрощаться с Гудини. Но из его трейлера выходила его жена с мужчиной. Разговора Виктория не услышала, но поняла, что все очень плохо. Наконец Бесс увидела девушку.
— Значит ты рыжая, — проговорила она. — Гарри нездоровится. Он жалуется на боли в животе, но держится, — женщина всхлипнула. — Ты не подумай, я не виню тебя. Я понимаю, что будущему миру магии нужна его помощь. Не смотри так удивленно. Я знаю все, Гарри рассказал мне, как только я с ним познакомилась. И потом, он сразу знал кто ты такая.
Глаза Бесс были красные от слез.
— Я все равно чувствую, что это моя вина, — виновато прошептала Виктория.
— Нет, прекрати. Эти студенты были слишком дерзки, но констебль не может им ничего предъявить, так как Гарри отказался, — миссис Гудини посмотрела на Тори. — Я очень рада, что ты оказалась с ним рядом в тот момент и пыталась остановить. Спасибо. И я счастлива, что в своей жизни он еще раз встретил человека, похожего на него. Наш сын не унаследовал его способностей. Я уверена, что Гарри от этого страдал.
— Я могу попрощаться с ним?
— Конечно.
Виктория зашла в трейлер. Иллюзионист лежал в кровати и что-то читал. Мужчина тяжело дышал.
— Ты представляешь, врач заставил меня отлежаться, говорит, что иначе могут быть последствия. Черта с два я буду тут валяться неделю. Труппа без меня совсем расслабится, — негодуя пожаловался он. — Ты пришла попрощаться?
— Да, простите меня, за это все, — сказал Виктория. — Надо было прийти к вам позже, после студентов.
— Прекрати, милая, никто не застрахован от этого. Скажи мне вот что, раз ты из будущего. Когда я умру? Только не начинай меня убеждать в том, что для моего же блага, ты не можешь это сказать. Чушь собачья! Любой человек хотел бы узнать дату своей смерти.
— Я лишь скажу, что новый год вы не встретите, — с сожалением произнесла Тори.
— Что же, значит надо успеть все сделать в этом году! — с воодушевлением сказал иллюзионист. — Если честно, то я устал. Пора мне на покой. Но только после этого тура. Детка, я не могу подняться, иначе Бесс меня прикует к кровати, там на столе подарок для тебя, он скромный, но я надеюсь, что понравится.
Виктория широко улыбнулась и подлетела к столу. На нем лежала коробочка с перьевой ручкой. Позолоченный корпус, острое перо, здесь же, в коробочке, лежал пузырек чернил.
— Она заговоренная, капельки чернил хватает на долго, — произнес Гудини. — Это одна из первых ручек Паркер, если тебе это о чем-то говорит.
Тори с трепетом прижала подарок к груди и вновь подошла к иллюзионисту.
— Спасибо вам большое! Не только от меня спасибо, но и от моего будущего.
Мужчина улыбнулся и продолжил чтение. Виктория вышла из трейлера и медленно брела по, ставшему родным, лагерю. Она точно будет скучать по этим палаткам, по невероятным выступлениям труппы, по мистеру Гудини. Тори забрала свои вещи из своего вагончика, и направилась к выходу из лагеря иллюзиониста. Отойдя на приличное расстояние, девушка повернулась лицом к лагерю и достала портал.
— И все же, это невероятно, — произнесла она напоследок и сжала шарик. Голубоватое свечение окутало ее и отправило домой.
* * *
В комнате перемещения уже стояли Виктор и Агата и ожидали дочь. Женщина волновалась, Виктория опаздывает на двадцать минут, а за эти двадцать минут в прошлом могло произойти что угодно.
— Успокойся, наша дочь в порядке, — раздраженно повторил мужчина, но Агата бросила на мужа красноречивый взгляд.
Комната наполнилась голубоватым свечением и в ее центре появилась Виктория в изумрудном платье с бахромой и шляпке-клош. Девушка довольно улыбнулась, осознав, что она снова дома. К ней сразу же подлетела Агата и крепко зажала в объятиях.
— Мам, все хорошо, отпусти меня, — сдавленно произнесла Тори.
— Почему ты опоздала?! — нетерпеливо спросила женщина. — Ты опоздала на двадцать минут.
— Я прощалась с иллюзионистом. Мам, он отдал половину своих сил! — восхищенно сказала Виктория и передала отцу шарик с магией.
— Я горжусь тобой! Твое первое путешествие оказалось таким удачным! — сказал мужчина. — Иди отдыхай.
Виктория с чувством выполненного долга направилась в свою комнату. По дороге, девушка никак не могла выбросить из головы Ратмира, его слова и поцелуй. Тори улыбнулась, после общения с ним ей стало легче, знать, что человек, в смерти которого ты виновата, простил тебя.
Она шла, погруженная в свои мысли и не заметила, как навстречу ей вышел Дженсен.
— Тори, привет! Я так рад, что ты совершила первый прыжок! — весело сказал он.
— Я не хочу с тобой разговаривать, Джен. Ты так меня разочаровал. И не только меня, — ответила ему Виктория, изменившись в лице. — Ладно со мной не общаешься, да хоть плюй мне в спину, но как ты мог поступить так с Оливером и Джоном. Они были для тебя лучшими друзьями, а ты променял их на людей, которых знаешь четыре месяца.
— А ты променяла меня на Хидеки, — грубо сказал Дженсен. — Да, я в курсе, что между вами произошло.
— Ну и хорошо, — просто ответила Виктория и поняла, что даже рада, что он знает. — Не подходи ни ко мне, ни к моим друзьям.
Девушка отвернулась и пошла дальше. В голове творился хаос. Ей было до боли обидно, что человек, которого она знает всю свою жизнь, так просто отказался от нее. Но и за очередным поворотом, Викторию ждала неожиданная встреча. Лада выходила из кабинета Хазани и оглядывалась по сторонам. Тори, разумеется, почувствовала что-то неладное, но жуткая усталость в теле, не позволила девушке проследить за студенткой Распутина.
Пришлось послушать свой организм и идти дальше в комнату. Дорога казалась бесконечной, хотя должно было быть наоборот, ведь дорога домой должна ощущаться короче. Войдя в комнату, Виктория обнаружила в ней Риоко и Хатиже, которые о чем-то весело спорили, а заметив подругу, кинулись к ней.
— Тори, мы так рады, что все прошло хорошо! — проговорила Риоко. — Какой он, твой кумир? Ты довольна? Что там было? Он маг? Ты взяла у него магию? Ты нашла какие-нибудь артефакты?
— Риоко, дай ей отдышаться, — укоризненно сказала Хатиже. — Завтра расспросишь.
— Точно, — устало произнесла Тори. — Я жутко хочу одного — спать!
Риоко насупилась, но поняв, что это уже лишнее, подхватила Хатиже под руку и унеслась из комнаты в неизвестном направлении. Виктория же улыбнулась и стала разбирать вещи. Все-таки неделя в мире тысяча девятьсот двадцать шестого не прошла даром. Для Риоко девушка перенесла несколько платьев, которые точно ей подойдут, для Хатиже книгу по зельям. Не смотря на ссору между ней и Хазани, египтянка продолжала интересоваться зельями на более высоком уровне, нежели школьная программа. Оливеру и Джону Виктория с огромным трудом выменяла у шамана вуду амулеты от сглазов. Работают они или нет, разберутся ребята сами. Для Хидеки Виктория перенесла редкий экземпляр книги о мифах Древней Японии в позолоченной обложке. Подарок от Гарри Гудини занял почетное место на рабочем столе.
У Тори только и хватило сил на то, чтобы переодеться и лечь. Как только щека коснулась подушки, девушка крепко уснула.
Глава 7
Новый год в Университете собирающих магию считается одним из самых главных праздников. Именно поэтому к его празднованию каждый год подходили с большой ответственностью. Уже с двадцать пятого декабря студенты, принадлежавшие разным странам и народам мира, начинали делиться своими традициями.
Хидеки и Риоко всем раздавали небольшие кадомацу — специальное украшение из соломы, веточек бамбука или сосны. Китайцы украшали двери своих комнат фонариками, внутрь которых помещали зачарованный шарик света, который не гас целую неделю. И украшали они не только двери своих комнат. Даже несмотря на то, что в Китае праздновали Новый год где-то между двадцать первым января и двадцать первым февраля, в Университете китайцы праздновали именно в ночь с тридцать первого на первое.