Все тут же засобирались, даже Анри, хоть и в своей комнате находилась. Вот что значит - авторитет руководителя.
Мы же с Эльмаром продолжили сидеть на постели. Ну я-то понятно, почему, а вот с чего это староста магов не изъявил желания никуда отчалить - это нужно было уточнить. Вот только пусть господин ректор уже....уйдет. И уточню непременно.
Профессора и ректор дружно покинули комнату нашу, и Анри отколола-таки номер - в самом деле взяла и ушла куда-то! Подмигнув мне перед выходом глумливо, отчего я решила непременно припомнить почти-мавке все недоброе, в скором времени.
Но не успела придумать, как делать это буду, потому что Роррей опять посмотрел на меня странно. И поднялся, наконец, отцепившись от моей ноги.
- Что? - храбро спросила я, уповая на то, что заору, в случае чего, и ко мне прибегут профессора, не успевшие еще очень далеко уйти.
- Ничего - привычно огрызнулся магистерский любимчик - Монгрен, у тебя метка раба.
Я от этого неожиданного заявления растерялась.
- Чего? - и похлопала глазами.
Роррей помрачнел еще сильнее, и наклонился ко мне так близко, что мне даже подурнело. Демоны Хаоса горячие, по слухам - почти обжигающие. Роррей не был полностью демоном, но иногда в самом деле полыхал, уж не знаю, в связи с чем.
Вот и сейчас так - от него, кажется, даже воздух вокруг потеплел. - Подними руку - свирепо потребовал, на что я только ошеломленно помотала головой.
И вот этот горячий в буквальном смысле юноша внезапно взял - да и отогнул мне прилично так простыню, заставив запоздало вспомнить, что на мне не так уж и много одежд. Схватил за левую руку - и вздернул ее вверх.
Я хотела было влепить ему плюху - но он и не думал непристойно меня обнажать далее, а просто ткнул в неправильной формы родимое пятно, которое у меня пряталось на внутренней стороне предплечья.
- Ты ополоумел, Роррей? - злобно поинтересовалась я, отпихивая его изо всех сил.
- Это ты ополоумела - сразу же ответил он, ни на капельку даже не отодвинувшись - Ты не видишь просто. Это обманка. А под ней - метка раба.
- Да у меня оно с рождения - попыталась я возразить резонно, глядя несколько испуганно в изумрудные глаза.
- Да ты что? - передразнил меня староста писклявым фальцетом - И что ж ты помнишь о своем рождении и детстве? С ментальной-то заглушкой?
Понимание это упало на меня с высоты Эльмаровского роста не сразу - настолько я никогда и не помысливала о чем-то подобном.
А ведь и в самом деле, что я....помню о себе? До Университета?
Бессвязно что-то промямлив, я воззарилась на Эльмара, и, кажется, шмыгнула в ужасе носом.
Он вздохнул, уселся рядом снова, и укутал меня основательно так в простыню.
- Монгрен, ты герб нашего ректора видела?
Причем тут какой-то герб ректора нашего? У него что, герб есть? Тьфу. Причем тут это вообще?
Видать, мысли мои Эльмар если не прочитал, то как минимум отлично угадал у меня на лбу прямо. Потому что ответил на них очень веско.
- Я вот видел. И точная его копия у тебя под обманкой этой.
Гулко бухнув по затертой порядком поверхности стола, 'Фамилии высокие' за текущий год шлепнулась прямо передо мной.
Внушительных размеров книженция, содержащая в себе обновляемые ежегодно сведения относительно всех представителей высоких фамилий Империи.
Я мрачно вздохнула, обозрела, насколько позволял обзор искоса, плюхнувшегося рядом со мной на скамью библиотечную Эльмара - и раскрыла не без труда сей почтенный фолиант.
- Санторрий, Сантаррий... О, о, вот, Клемор Сантаррий, Лем, во!
- Не вопи, Монгрен - заговорщицки пробормотал Роррей, наклоняясь к деловитым письменам о нашем ректоре.
Чуть ли не бодаясь, мы принялись усиленно изучать сухие заметки о господине Сантаррии, столь любезно предоставленные нам 'Высокими фамилиями'.
Родился...живет....звание...титул....наследные земли...прямые родственники - отец. Лорд Сантаррий, Клемор Войльд.
И вежливая сноска: 'Отлучен от двора'. Господин ректор, разумеется, а не папенька его почтенный, Клемор Войльд.
Эльмар наморщил явственно высокий лоб, глядя на эти скудные сведения задумчиво.
Я толкнула его в бок, озаренная непонятной мне самой идеей.
- Эльмар, а принеси 'Фамилии' трехгодичной давности?
Он сосредоточенно на меня поглядел, кивнул - и с чуть ли не королевским величием поплыл к столу заказов литературы.
Три года назад я открыла глаза ранним утром - и узнала, что отныне я являюсь адепткой Университета Трех Виселиц. По причине совершения мною тяжкого преступления, а именно - убийства оборотня, жителя Империи. И искупать эту почти что неискупаемую вину мне предстоит и в стенах этого заведения, и после выпуска из этих стен, послужив на благо Империи, с учетом полученных знаний.
Никакие высокие родственники не изъявили желания по сей день меня откупить, или, на худой конец, даже и просто навестить.
Я не помнила ничего вообще. Словно жизнь моя началась аккурат с того момента, когда все это мне было обстоятельно изложено. А мне тогда было четырнадцать лет, ну, почти что уже пятнадцать.
Где и кем я была 'до'? Какой была моя жизнь? Кто я, Ива Монгрен, такая? И почему, во имя всех светлых богов, я не задавалась ранее этими неизвестностями даже мысленно?! Покуда господин Эльмар не изволил задать мне этот свой обескураживающий совершенно вопрос вслух, самолично?
Украдкой оглянувшись на Эльмарову спину, я тихонько зашелестела страницами.
Эльмар Роррей. Урожденный Роррей. Мать. Отец. Братья-сестры. Родился. Вырос.... Унаследует титул... Родовые земли... Склонность к магическим наукам и практикам. Ко двору не представлен по причине прохождения обучения.
Я, старательно все это вычитав, невольно задумалась о лорде Роррее. Том, который якобы был отцом Эльмара, таковым на самом деле абсолютно не являясь. Светловолосом, ни капли не маге, субтильном, и очень, очень сдержанном человеке, в жизни никому, наверное, даже и пуговицы не оторвавший - не то что целой руки.
Каково это? Каково знать, что свое имя, титул, фамильные земли и право длить официально семейную линию ты совершенно осознанно отдаешь ребенку другого?
Каким, интересно, было детство Эльмара? Любит ли его названный отец? Не мстит ли именно ему за грехи молодости своей прелестной супруги?
Почему-то мне казалось, что нет. И что лорд Роррей, хоть и не истинный отец этого высокого черноволосого мерзавца - а все же любит его. Куда больше, чем некоторые родные отцы - своих родных детей.
- Что, Монгрен, заинтересована в перечне моих регалий? - нагло спросил будущий наследник фамильных достояний Рорреев, бесшумно и подло подкравшийся к зазевавшейся над его разделом в 'Фамилиях' мне.
Я судорожно захлопнула фолиант, но отвечать ничего гордо не стала. Потому что нечего было, куда тут отпираться? С Рорреем вообще это самая правильная тактика. Молчать и бежать. Если же бежать не получается - просто молчать.
Роррей, как это ни удивительно, не стал внимание заострять на этом вопросе щекотливом, уселся рядом с добытой книжицей, и раскрыл ее молча - сразу на разделе фамилий на 'С'.
- Сантаррий... Вот!
Итак, в тот злосчастный год, когда я изволила попасть в Виселицы, в 'Фамилиях' Сантарриев было больше.
У господина ректора, помимо упомянутого уже отца, обнаружились мать и брат.
Которых нынче, судя по свежей фамильственной периодике, в живых уже не было.
Вот сейчас Эльмар ткнет меня локтем в бок. И скажет радостно что-то вроде: 'Ой, Монгрен, это ты их грохнула?!'
Ну или что-нибудь столь же искрометное, я не знаю.
Староста магов поразил меня гробовым молчанием. И отсутствием каких бы то ни было попыток позубоскалить на тему того, что в семье, чья рабская метка на мне так внезапно обнаружилась, очень многозначительно кануло в лету аж двое оборотней. И я после этого загремела в Виселицы, в полнейшем беспамятстве.
Картина маслом.
Говорят, я убила оборотня. За это-то мне и трубить в Виселицах пять лет, а потом, по окончанию нашего славного Университета, отдавать долг обществу, служа его интересам.