- А это Ниррийский, хитрый и вероломный упырь, с ним, деточка, нужно только грубостями, и с колом наготове, в беседы ввязываться.
Я робко кивнула, силясь найти приличный повод для приличной беседы, без взаимных обличений. А вампир лишь фыркнул в чашку действительно Божественного шоколада.
- Я знаю...то есть, у меня в Университете был знакомый оборотень, он вами просто бредил порой. Говорил, что вы - гордость народа.
Почти что родня Владыки темного двора не улыбнулся, а как-то странно поджал губы, но лучики морщин у глаз внезапно чуть вытянулись вверх, словно бы названный дедушка Повелительницы тщился не заулыбаться во весь рост.
- Кхм, а как звать его, этого оборотня? - закашлявшись явно смущённо, вопросил он, прекратив мрачно изучать ложки и вилки около себя - Может, знаю?
- Венлей Саморр - проговорила я, все так же не решаясь смотреть на него совершенно прямо.
Он нахмурил брови, что, скажем прямо, откровением и неожиданностью для меня не стало.
- Это мальчик, который... - оборотень мучительно замялся, стрельнув в меня глазами изучающе и остро, словно прикидывая, что именно я знаю об "этом мальчике", и что при мне будет уместно о нем произнести вслух.
Я только плечами пожала.
- Ну да, тот самый. Который долго не умел обернуться, а потом обернулся, и задрал в обороте семь человек.
Вампир поглядел на меня сбоку очень вежливо, придерживая элегантно в пальцах изящную чашку.
- Семь?
Я кивнула, и поглядела задумчиво в сторону креманки с чем-то восхитительно воздушным, цвета топленого молока.
- Семь. Какая-то бродячая банда головорезов. Но по факту, поведение его было сочтено опасным потенциально, вот его к нам и упекли. В смысле - прислали обучаться.
- Хммм - неопределенно протянул Сириус Мара, и осмотрел меня опять, уже с каким-то непонятным интересом, явственно в попытке найти пристойную тему для дальнейшей беседы, без кровавых подробностей - А ты там как оказалась, в этом вашем Университете?
Я деликатно подтянула к себе креманку, рассматривая её, на всякий случай, с её радужной изнанки, пытаясь своим меерциевским взором загодя определить, что ж это сейчас намереваюсь вкусить. И заодно - прикинуть, как бы поделикатнее ответить на этот любезный, в общем-то, вопрос.
- А я убила брата господина ректора, в малолетстве - оборотень уронил ложку, которую только было взял в руки, а вампир выплюнул шоколад, кажется, обратно в чашку - Но на самом деле его убил господин ректор, а меня обвинили и осудили на обучение в Виселицах. Тогда я как раз была их семейной рабыней.
На удивление одинаково, с совершенно точь-в -точь похожими лицами оборотень-наёмник, и рыжеволосый вампир поглядели через стол один на другого.
Я окунула ложку в воздушный флан из сливок и карамели.
- Но он, знаете ли, спасал меня при этом, так что я на него, понимаете, не в обиде.
- Самое интересное, что мне ты этого так и не сказала - вежливо вступил в беседу явившийся неожиданно упомянутый спаситель моей жизни, и направился к столу с самым непринужденным видом - Как шоколад, рекомендуешь?
- Его Величество просит всех присутствующих насладиться завтраком, и ожидать его в Утреннем зале - его милость уселся возле меня, вальяжно окинул взором представшее перед нами продуктовое изобилие, и взялся за пузатый высокий кофейник - Она прелестно непосредственна, господа, не так ли?
Господа все с теми же лицами, выражающими смесь лёгкого недоумения и растерянности, дружно проглядели на господина главу Виселиц.
- Я даже не знаю, какой теперь вопрос задать, поскольку не считаю себя готовым к возможному ответу - протянул вампир, улыбнулся краешком губ, и внезапно подмигнул хлопающему глазами Сириусе Маре - Брось, Мара, легенды гласят, что в юных летах ты завтракал ушами поверженных врагов!
- Я слышал про глаза - философски изрёк милорд Сантаррий, и отхлебнул из чашки, зажмурившись на миг - Кофе отменный, господа.
- Мне кажется, что глаза есть неудобно, и вряд ли вкусно - задумчиво поведала я, ни к кому конкретно не обращаясь, и в этой задумчивости не совсем воспитанно облизнула ложку - Относительно ушей не поручусь, мало ли, какие враги имелись в виду? Может быть, какие-нибудь такие, уши которых считаются признанным деликатесом у оборотней? А глаза - они же и есть глаза, фу, там есть нечего. Уши кабанов, к примеру, являются важными ингредиентном студня. А глаза? Нет, мне лично о рецептах с глазами ничего не известно.
Замолчав, я попыталась припомнить, не упустила ли, в самом деле, какой гастрономический изыск на основе чьих-нибудь глаз, но вместо того, чтоб припомнить что-то сносное, обнаружила наступившую гробовую совершено тишину. И осторожно осмотрела своих соседей по столу.
Господин ректор отсалютовал мне чашкой, имея лицо очень сосредоточенное и серьезное. Сириус Мара, с которого, собственно, тема оригинальных рецептов и имела своё начинание, смотрел на меня почти нежно, как смотрят на младенцев. Или на убогих, не знаю, точно определиться не могу. Я едва удержалась от того, чтоб не уставиться тут же на его цветную версию, но господин ректор обещал показать мне, по чем пуд лиха, если в ближайшие семь дней я посмею пялиться людям и нелюдям за спину. Так что я честно перевела взор на огненные волосы и фиалковые глаза вампира.
- Мне кажется, я почти готов... - начал было вампир, сияя своими невозможными очами, но сообщить, на что он готов, не успел.
Дверь столовой распахнулась, и в неё втиснулся встрёпанный магистр эээээ....Самавиэлия, да.
-Я, господа, буквально на минуту - магистр очень ощутимо был взбудоражен, и все так же силился не смотреть на меня неотрывно, в чем его периодически явно настигала неудача. Я осторожно на него тоже поглядела, из-под ресниц, но он все равно заметил.
На какое-то мгновение мы застыли зрачками друг в друге, и даже помятую о грозных обещаниях господина ректора, я метнулась глазами на фонтан цветов за спиной придворного менталиста.
Краски бурлили, пенясь, и среди тонких ровных линий плавали ярко-красные неровные пятна, меняя судорожно форму и размер.
Не знаю, отчего, но почему-то я была свято убеждена в том, что магистр с превеликим трудом сдерживает собственные гнев, восторг, возбуждение и ...ужас?
Он чуть прищурил глаза, рассматривая все так же жадно моё лицо. И самым удивительным было то, что я не чувствовала того липкого, брезгливого отторжения, которое вызывали во мне пристальные взоры отца милорда Сантаррия.
Менталист Темного двора глядел на меня, как на редкостную, великую драгоценность, невероятной чистоты и совершенных форм. Его ужас и восторг были непривычно почтительными, будто бы я в самом деле была предметом поклонения маститого и опытного ювелира.
И нуждалась в тщательной, бережной огранке, и достойной оправе.
- Мне что-то настойчиво подсказывает, что если вы, магистр, всего лишь на минуточку, то нам тоже будет предложено долго не рассиживаться - ухмыльнулся вампир, и уставился на менталиста с совершенно неподобающим видом.
Тот ответил ему взглядом утомленно-обреченным, таким, словно рыжеволосый сын Немертвой долины давно и всерьёз испытывает ангельское терпение придворного кудесника, и кудесник не совсем уверен, что осилит вынести это, рано или поздно плюнув на известный всему Всемирью факт дружбы вампира с Повелителем дроу.
В ответ на этот мученический взор вампир только приятно улыбнулся. И махом допил шоколад, опустил аккуратно чашку на тоненькое блюдце, и поднялся, потянувшись лениво и томно, словно роскошный, балованный кот.
Господин ректор смерил этого совершенного кровопийцу не очень благодушным взглядом. Допил свой кофе, без поспешности, надо сказать, и сурово поглядел на меня.
- Монгрен, ты поела? - А я хлопнула лишь глазами, и на этот назидательный вопрос смиренно кивнула, потому как господин ректор сейчас был ну просто натуральный строгий воспитатель - Ну вот и отлично. Я уже, признаться, не горю желанием и дальше тянуть кота за хвост, милостивые государи. Если все готовы закончить завтрак - давайте и в самом деле присоединимся к магистру.