- Вот если б лодочка была бы у меня! - фальшиво, но исключительно звучно проголосили внезапно буквально над ухом у опешившего старосты магов, и вслед за этим якобы музыкальным воплем грянули какие-то развеселые ноты.
Эльмар обалдело похлопал глазами, и нити вокруг ослабли, стали обвисать низко - и вот и вовсе исчезли.
- Тогда ходил бы по земле я раз в три дня! - завопили опять, и у Роррея закружилась голова. Потрясенно распахнутые глаза обожаемого сына придворной дамы Империи округлились до степени крайней, и он, разомкнув чуть пересохшие губы, повернулся на звуки бренчащего разудало клавесина, точно, это пиликал клавесин.
Бездна и все демоны безлунного мира, именно он это и был, клавесин. За которым сидели господин ректор и некто, обладающий длинными, огненно-рыжими волосами, и манерой бренчать по клавишам так, словно бы это был последний день, когда по ним можно стучать. И рыжеволосый господин, кажется, именно господин, решил испить эту чашу во всей её полноте и до дна, терзая несчастный инструмент почти что кровожадно.
Какого демона происходит?
- Желаю ветра я, поющих парусов!
От слова " поющих" Эльмара отчётливо продрал мороз по коже, и он тщетно попытался отгородиться ушами от этой какофонии о лодочках. Рыжеволосый господин же тем временем, в азарте вдохновения, очевидно, пихнул милорда ректора в бок, и они грянули сообща и так фальшиво, что, казалось, по стёклам прекрасных витражей непременно должны сей час же побежать зловещие трещины.
- Соленой сладости русалок голосов! - милорд Сантаррий зачем-то трижды постучал по фа-бемоль, а Рыжие Волосы, колотя в низких тонах, наверное, окончательно воодушевился русалками, потому что ноты загрохотали, как град по жестяной крыше.
Ива, Ива, где Ива?... Солнце и луны, звезды и стихии, тишина всесветного сознания....
- А ты б ждала всегда, не упустив ни дня!
Брынь! Брынь! Фа-бемоль!!
- Вот если б лодочка была бы у меня!! - заорал неожиданно для себя самого Роррей, а господа музицирующие даже и ушами не повели, продолжая терзать ни в чем не повинный инструмент.
И в этот самый момент кульминации историй о морских судах, дверь благословенно распахнулась, и в проёме её возник неведомый Эльмару дроу, с потрясающей шевелюрой кучерявых волос, и самым невозмутимым лицом, какое только доводилось Роррею лицезреть в жизни. Эльмар счастливо улыбнулся - и попытался вцепиться в него щупальцами, лихорадочно отмахиваясь от гремящих нот.
- Пойте, господин Лей, немедленно! - проорал бдительно его милость, лорд Сантаррий, и грянул по клавишам с удвоенным энтузиазмом.
Эльмар не имел покамест никакого представления о том, какая роль была отведена кудрявому субъекту при Темном дворе, но в эту же минуту укрепился во мнении, что тот, кем бы он ни был, ел свой хлеб не зазря.
Без единого вопроса, да что там вопроса - даже тени на челе, новоприбывший господин откинул в сторону руку, жестом широким и артистичным, набрал в грудь воздуха, и затянул, причём мотив имея явно какой-то свой личный, с исполняемым ненормальной парочкой за клавесином ничего общего не имеющий.
- За светом тёплым, за солнцем ясным, младааааааааая дева, очей прекрасных.....
Дроу, пропади оно все пропадом, и их велеричавые, заунывные песни. Мысленно застонав, Эльмар попытался было заново подняться - но не преуспел в этом предприятии, опять-таки.
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтоб уразуметь, что его милость, господин ректор, приложил свою лапу к тому, чтоб музыка Эльмара одурманивала и всячески сбивала с толку и мыслей, не позволяя сконцентрироваться. Но одно дело - осознать, и вовсе другое - преодолеть, с учётом того, что оборотень явно вплёлся в ментальные щиты, ощерившие на Роррея недурно острые зубы, уровня никак не меньше архимага, со всех сторон.
- Губами робко, ловлю твой вздох... - выводил проклятый господин Лей весьма сносно, прорываясь в голову одуревшего от всей поэтики и сравнений красочных Эльмара, отчего тому желалось сплести из этих кудрей себе коврик для ног.
Силясь выпутаться из паутины мелодичных, если слово это вообще нынче не грешно было употреблять, описаний горестей от неразделенной любви и предательстве, приправленной совершенно чудовищными и невыговариваемыми именами, совершенно точно эльфийскими, некогда староста шестого курса поклялся никогда не посещать никаких опер высоких, если даже возможность такая и представиться. Поскольку после такого, ступи он под сень прибежища истинных голосов и мелодий - непременно возгориться синим пламенем, точно. К чему такие риски?
- Да чтоб ты сдох, проклятый, в терзаньях сдох! - очень и очень неожиданно повернула к завершению история о прекрасноокой нежной деве, что, судя по всему, привело и вампира, и оборотня, в неописуемый восторг. Они счастливо запрыгали по клавишам, ухая в такт что-то однозначно одобрительное.
Огонь. Представь себе мирно горящий огонь. Пламя свечи перед глазами, тепло, согревающее лицо, но не обжигающее. Смотри, смотри в самую середину этого вихря могущественной стихии. Дыши мерно и глубоко, вдыхая через нос, и выдыхая ртом. Тишина. Тишина....
- Упыри, упыри!! Обглодали пол-двери!
Вот откуда благородные господа черпают репертуар, хотелось бы знать? И когда, демоны все это побери, репертуар себя уже благополучно исчерпает?
Обновление 21.03
- Поют? - мрачно вопросил Сириус Мара, хмурясь абсолютно фантастически, и глядя на "гонца" из покоев болезного-спасённого Эльмара Роррея.
Юноша только кивнул, изо всех сил сохраняя предельно нейтральное и положенное ему по чину выражение лица.
- Кто поёт? - голос Его Величества был в лёгкой степени осторожно-любопытен, словно монарх дроу и сам не знал покамест, желает ли он услышать ответ на свой собственный вопрос.
Юный темноволосый паж на миг стиснул чуть сильнее губы - и тут же строго вытянулся.
- Господин Ниррийский, милорд Сантаррий, и господин Лей, Ваше Величество.
Господа помолчали задумчиво, обменявшись многозначительными взглядами.
- Так, ээээ, может, они...молитвы поют? В смысле - молиться принялись , да? Что поют-то? - пробормотал несколько растерянно оборотень, оглядев гонца, приставленного оповещать о состоянии господина Роррея ежечасно.
Гонец, сохраняя завидное спокойствие и невозмутимость, чуть откашлялся.
- В суровых дебрях злых лесов, не видя собственных усов...
- Понятно - поспешно перебил его Мара, и тоже закашлялся, ибо строчка эта идиотская сильно смахивала на одну известную непотребную похабщину, наёмничьего сочинения.
Его Величество невозмутимо пожал плечами, и отпустил посыльного едва заметным кивком головы.
- Домысливать, полагаю, бессмысленно. Магистр? - повысив значительно голос, вопросил Повелитель у приоткрытых чуть-чуть дверей, под которыми они с оборотнем томились, аки провинившиеся школяры.
- Да-да - суетно, что было дело ну просто из ряда вон для архимага в принципе, отозвался тот - Полагаю, мы готовы, господа.
Крови в самом деле оказалось не так уж и много. Буквально по капле всего лишь, хотя не скажу, что есть у меня желание когда-либо повторять подобный опыт в жизни.
в свете того, что буквально час-полтора назад я косвенно подписалась на вампирский образ жизни, в случае, ежели таинственный грозный некромант меня уморит, это звучало, как минимум, опрометчиво.
Но в данный момент крови мне точно было достаточно. Хоть и лишь крохотные капли это были - их было много. Сириус Мара, архимаг Самавиэлией, Александр Ниррийский.... Владыка.
Его Величество, опустив руку от моего лица, поглядел на меня странно. А я, глядя в его точеные черты, внезапно углядела нечто....или, скорее....
Сплетенные пальцы, одна рука - явственно мужская, длинные пальцы, но это ведь не те музыкальные пальцы, что мне уже доводилось лицезреть?
Вторая рука была маленькой. Бледная кожа казалась почти прозрачной, мерцая голубоватыми венками. И на безымянном пальце - кольцо.