Эмме, почему-то стало грустно от этого вопроса. Она вспомнила, что где-то по земле ходит ее маленькая девочка, которую она когда-то бросила сразу после родов. Бросила, даже не посмотрев на нее. Вспоминая все эти моменты у девушки, непроизвольно потекла слеза по щеке, она сейчас не могла ничего ответить Реджине.
– Эмма, прости… Я не хотела будоражить прошлое, – обеспокоенно сказала Миллс, вытирая слезы со щеки Эммы, – если хочешь, мы ее найдем.
– Не нужно. Она, наверное, в хорошей семье, ей не нужно знать, кто ее настоящая мать, – сказала Свон, дрожащим голосом.
– Да и зачем? Я бросила ее. Бросила свою малышку. Она никогда мне этого не простит. Я не простила, – сказала Эмма, отвернув голову в сторону.
– Если ты не хочешь этого, мы не будем ворошить прошлое. Ты же сама сказала, что мы будем просто жить, и жить счастливо. Я тебя очень люблю, ты делаешь меня счастливой, – улыбаясь, Миллс смотрела на Эмму и увидела, как она поворачивает голову, смотря в ее глаза.
– Мы будем счастливы Реджи, я тебе обещаю… – спокойно ответила блондинка и прижалась сильнее к любимой.
– Ну, пожалуйста, скажи мне кого ты хочешь? – тихим голосом прошептала Реджина через несколько минут молчания.
Эмма улыбнулась и, поцеловав брюнетку в ее прекрасные темные волосы, ответила, – наверное, девочку, но если будет мальчик, я буду очень счастлива.
Поняв, что их желания сходятся, Миллс решилась на последний интересующий ее вопрос:
– Мы скажем нашему ребенку кто его отец?
– Я не знаю Реджи, – честно призналась блондинка, – давай так, как ты решишь, так и будет.
– Нет. Это должна решать ты. Грэм сказал мне, что если мы не захотим рассказать ребенку правду, он не будет против быть очень любящим дядей Грэмом. Но для него, это всегда будет его ребенок, – серьезно сказала Реджина, смотря Эмме прямо в глаза.
Блондинка долго лежала и думала об этом. Она не знала, как поступить. Ведь ребенок когда-нибудь спросит, а кто его папа. Что тогда отвечать? Врать? Врать собственному ребенку, так никогда он не сможет довериться по-настоящему. А если рассказать, то ему наверняка захочется быть с отцом. Но Грэм будет отличным отцом для их с Реджиной малыша и никогда не заберет его.
Мысли Эммы крутились от одной к другой, она так и не смогла ничего ответить Миллс, а просто посмотрела ей в глаза.
Реджина поняла, что это очень серьезное решение, и они не могли пока принять его. И, наверное, еще долгое время не смогут. Она, тоже просто молча, смотрела девушке в глаза.
Их идиллию нарушил телефонный звонок на мобильный Эммы. Девушка резко подскочила, ее сердце буквально вырывалось из груди.
– Алло Киллиан. Да хорошо. Уже едем.
Положив трубку, Эмма обратилась к Миллс.
– Он ждет нас у себя в офисе.
– Тогда быстро переодеваемся и поехали, – вставая с кровати, резко ответила Миллс.
Быстро доехав до офиса девушки, буквально вбежали в кабинет прокурора. Их там уже ждали. Мистер Голд и Киллиан Джонс о чем-то беседовали и когда увидели девушек, сразу же замолчали.
– Ну что там? – интересовалась блондинка, забыв поздороваться.
– Ну же, Голд не тяни. Все получилось? – Реджина стояла рядом с Эммой, держась за ее руку.
– Добрый день дамы, – Киллиан не спешил рассказывать.
– Здравствуй Реджина, – поздоровался Голд, – Здравствуйте мисс Свон.
– Здрасте, – грубовато сказала блондинка, – не могли бы вы нам рассказать, как прошла встреча?
– Присаживайтесь, – указав на диван, сказал Голд.
Эмму от этих слов начало трясти она с силой сжала руку Миллс и ватными ногами поплелась к дивану.
– Я больше так не могу, – не выдержала Миллс, – говорите уже я сяду или нет?
Сев на диван у Миллс в голове крутилась уйма мыслей.
«Почему у них такие лица? Радоваться мне или огорчаться? А если прошло все плохо и меня посадят? Я сейчас просто не могу сесть, когда мы только с Эммой узнали, что у нас будет ребенок. Почему они ничего ни говорят? Значил ли это что, что-то пошло не так?»
Сильнее сжав руку Эммы, женщина ждала рассказа мужчин.
Свон почувствовала сильную хватку брюнетки и сама не знала, куда себя деть.
«Почему они тянут? А что если ее посадят? Нет! Я этого не допущу. Я не допущу, чтобы мой ребенок опять родился в тюрьме. Я не хочу такой же судьбы для Реджины. Только не для нее!»
Эмма посмотрела на брюнетку и увидела в ее глазах метание и страх и лишь губами прошептала, – всё будет хорошо, поверь.
Реджина чувствовала сильную поддержку от Эммы, но все, же не могла успокоиться. Как Голд начал говорить:
– Все прошло как нельзя лучше. Август сделал все как нужно, и мы записали признание Спенсера.
– То есть?- спросила Реджина.
– То есть мисс Миллс с завтрашнего дня с вас сняты все обвинения, – закончил Джонс.
Эмма не могла нарадоваться. Она как услышала, что все обвинения сняты сразу обняла Миллс и не могла отпустить
Реджина улыбнулась и тоже обняла Эмму, отстранившись, она нежно ее поцеловала.
Голд стоял в легком шоке от поцелуя женщин.
– Дамы, а что здесь происходит? – непонимающе спросил Голд.
Миллс сразу же отпрянула от губ Эммы. – Извините.
Киллиан решил разрядить ситуацию, – мистер Голд, а пойдемте, я угощу вас стаканчиком пива в честь закрытия дела. Не так часто адвокат и прокурор, одновременно рады исходу.
– С удовольствием, – воскликнул Голд и мужчины вместе хотели удалиться из кабинета.
– Постойте,- сказала Реджина, – Киллиан, а что будет с Августом?
– Реджина, – Эмма пристально посмотрела на брюнетку.
– Я разберусь с ним. Уж поверь, он получит по заслугам, – коротко ответил Джонс, смотря на Миллс.
– Спасибо, – коротко ответила брюнетка.
Двойная месть
Прошло три недели. Миллс вернулась на работу. У нее оставались несколько организационных дел до того как она поедет на очень важную встречу, запланированную еще неделю назад.
Закончив с делами, Миллс набрала номер Грэма.
– Привет, ты помнишь, куда мы сегодня едим? – спросила Реджина.
– Реджи, может, не будем этого делать? Его и так посадили, – просящим голосом спросил друг.
– Нет, Грэм. Он попытался тронуть ту, которая мне дороже всего на свете, и я просто так это не прощу. Тем более Август пытался оклеветать меня.
– А что на это говорит Джонс? И знает ли Эмма о том, что ты хочешь сделать?
– Киллиан просто сказал, где он сейчас находится, но я надеюсь, что он, ничего не заподозрил. А Эмма не знает, и узнать не должна. Ты меня понял? – грозно спросила Миллс.
– Понял. Тогда в два часа у тюрьмы.
Закончив разговор, Миллс решила, позвонить Эмме.
– Привет милая.
– Привет дорогая, как ты?
– Все хорошо. Я сегодня задержусь немного, покорми Генри, когда он придет из школы.
– Мы сходим в пиццу. Ты только не долго, я уже скучаю… – протянула Свон.
– Я тоже скучаю. Пока, – грустным голосом сказала брюнетка.
– Пока.
Поговорив с Эммой, и закончив организационные дела, Миллс взяла вещи и поехала на встречу с Грэмом. Доехав до тюрьмы очень быстро, Реджина увидела, что друг уже ждет ее у входа.
– Привет, – поцеловав мужчину в щеку, сказала Реджина.
– Привет. Ты как себя чувствуешь сегодня? Я разговаривал вчера с Эммой, и она сказала, что тебя опять тошнит, – обеспокоенно спросил Грэм.
– Да все хорошо, а Эмма опять преувеличивает, – с усмешкой ответила Миллс.
– Тогда хорошо. Ну что пойдем, нас там уже ждут.
– Пойдем.
На входе в здание стоял охранник, он указал, как пройти в нужный кабинет.
– Ждите здесь, его скоро приведут, – сказал высокий мужчина в форме.
Ожидание продлилось недолго, через 5 минут в кабинет ввели Бута. На лице мужчины сразу отразилось удивление.
Реджина сидела посредине комнаты, положив ногу на ногу и скрестив руки на груди. Ее взгляд выражал ненависть и призрение. За спиной у женщины стоял Грэм.
– Миллс?- удивленно спросил Август.
– Здравствуй Бут. Не ожидал меня увидеть? А я вот пришла навестить своего давнего, хорошего друга, – ехидно сказала Реджина.