- Поздравляю, мисс Роденфельд. Вы идеально прошли экзамен и можете быть свободны, - произнёс темноволосый мужчина, сидевший рядом с Мэл, но Эми, будто не слышала его слов. Всё внимание студентки уже третьего курса было приковано только к одному профессору.
- Отлично, Эми. Можешь гордиться собой. Продолжай в том же духе, - вот и прозвучало нужное одобрение со стороны «Драконихи».
- Спасибо, профессор!
Блондинка благодарно улыбнулась Витчер и, попрощавшись, покинула аудиторию, по пути давая знак Шейну, что всё будет отлично. Парню осталось около тридцати вопросов из теста, да и времени до окончания экзамена хватит сполна.
***
Роденфельд как никогда была довольна собой, да и жизнью в принципе. Солнце ярко сияло в голубом небе, птички пели песни, вокруг пахло свежестью, экзамен позади, а впереди долгожданное свидание с возлюбленной. Любовь способна привнести множество разнообразных ярких красок в жизнь человека, но в случае этой блондинки – эти краски оказались невообразимо огромной палитрой. Эми уже и не знала, что может сделать её ещё счастливее, чем сейчас. Оглядывая окрестности университета, широко улыбаясь, как идиотка, девушка разглядывала малую часть студентов, что ещё окончательно не ушли на заслуженный законный отдых. Некоторым из них предстояла сдача экзаменов, кто-то не успел сдать заданную профессорами работу, а кому-то просто хотелось провести больше времени в библиотеке, желая получить как можно больше знаний. Эми старалась не забивать голову лишними думами о посторонних ей людях. Только одна девушка занимала сейчас, да и вообще всегда, все её мысли и, желая поскорее встретиться со своей возлюбленной, блондинка поспешила к своей машине.
Роденфельд сидела за рулём ещё не заведенного авто, когда её внимание внезапно зацепилось за довольно интересно картину напротив. Блондинка не могла поверить в происходящее и, открыв рот в немом шоке, продолжала пялиться в сторону чёрного «Mercedes Benz GLE Coupe». Эту машину, впрочем, как и её необычного владельца, знали абсолютно все в этом университете, а, следовательно, Эми не могла ошибиться. Студентка третьего курса очень чётко рассмотрела в салоне автомобиля профессора права целующихся Эмму Свон и Реджину Миллс. Роденфельд хотела отвести взгляд, но что-то невидимыми клешнями держало её в одном положении, не давая возможность отвернуться или закрыть глаза. Девушке казалось, что её собственные глаза просто разыграли шутку, и никак не хотела верить в происходящее, но реальность оказалась куда причудливей. Резкий звонок смартфона вывел Эми из транса. Короткий разговор между отцом и дочерью закончился обещанием, что дочь будет дома не позднее двух ночи. Блондинка хотела уже тронуться с места, стараясь ни в коем случае не поднимать взгляд, чтобы избежать повторения истории, но не тут то было. Краем глаза третьекурсница заметила небольшую группу студентов, направляющихся как раз в сторону, где припарковалась Реджина и, как на зло…
- Блядь, кончайте там уже! Идиотки! – прошипела Роденфельд, словно её кто-то услышал, но девушка не отступала. Громкий сигнал «Mitsubishi» напугал всю округу, заставив студентов в испуге подпрыгнуть на месте, а парочку «Твикс» отлипнуть друг от друга.
Два изумрудный взгляда тотчас встретились друг с другом. Один – шокированный, более тёмный, второй светлее – скептический. Блондинка будто кричала старшекурснице и профессору «Серьезно, блядь?!». Быстро найдя в списке контактов в телефоне нужного человека, Роденфельд нажала на кнопку вызова и спустя два гудка, голос Свон раздался через громкоговоритель.
- Эми, я чуть сердце не выплюнула!
- Не благодари, идиотка! – Эми показала девушке в соседнем авто фак за внезапный наезд. – Вам стоит хотя бы иногда оглядываться по сторонам. Не боитесь попасться? И, да, здравствуйте, профессор Миллс.
Только после слов подруги Эмма заметила других студентов и поняла свою ошибку. Реджина же, ещё раз оглянулась по сторонам, после чего кинула ответное «Здравствуй».
- Чёрт. Прости, Эми. Спасибо, что прикрыла.
- Обращайся, - Роденфельд хмыкнула и тут ее взгляд, который уже успела уловить Свон, изменился и черти заплясали в нём дружный хоровод. – Свон, а я не знала, что ты у нас ярый фанат права. Профессор Миллс, я разочарованна в вашем выборе.
- Пошла ты! – теперь очередь Эммы разбрасываться факами.
- Самой не вериться, - женщина не смогла сдержать звонкий смех и, видя, как блондинка рядом начинает постепенно превращаться в обиженного всем миром маленького ребёнка, одарила её лёгким поцелуем в уголок губ.
Роденфельд сбросила вызов и завела движок своей машины. Заливаясь веселым смехом, девушка резко тронулась с места. Блондинка до сих пор не могла поверить событиям, свидетельницей которых ей удалось оказаться, но от жизни можно ожидать разнообразных сюрпризов. Улыбка ещё не скоро покинула красивые черты лица девушки, ведь сейчас её авто направлялось прямиком к самому драгоценному ей человеку. Минуя перекрёсток за перекрёстком, белый Lancer стремительно направлялся к торговому центру «Golden Age». Брюнетка просила забрать её сразу после работы в кафетерии и Эми заметила, что опаздывает на добрые десять минут. Светофор за светофором, поворот за поворотом. Роденфельд внимательно следила за дорогой, но не всё в этой жизни можно предугадать или успеть повернуть руль вовремя. Визг колес, запах жженой резины шин, звук трескающегося на тысячи осколков стекла, лязг метала, перевёрнутая вверх ногами реальность. События, словно в замедленной съёмке проносились перед взором блондинки, и стоило ей ощутить резкую боль в затылке, как тьма окутала её своими липкими холодными путами, погружая девушку на дно мрачного одинокого океана, откуда мало кому удавалось найти выход.
***
Запах спирта, антисептика, хлорного раствора, бинтов, медикаментов и прочие больничные ароматы были привычны Эшкрофт. Благодаря матери-педиатру и частой помощи отцу в стоматологической клинике, брюнетка смирилась с атмосферой этой надоедающей чистоты и белизны. Привыкла к виду крови и врачам, что носились повсюду в своих белых халатах. Но даже это привычное ощущение не помогло справляться с напряжением, что уже полтора месяца затягивало горло брюнетки.
Полтора месяца прошло со дня, когда она не смогла дозвониться до своей возлюбленной. Вечером того дня в дверь её дома постучались и, в надежде увидеть родное лицо Эми, Карма поняла, что готова разорвать собственное горло. Ведь открыв проклятую дверь, брюнетка увидела лицо, но не любимой девушки, а их друга. Лицо, омрачённое последними новостями и покрасневшие глаза, опухшие от нескончаемого потока слёз. Шейн из последних сил смог произнести лишь бессвязные слова, и Эшкрофт поняла только «Эми», «авария» и «больница». Дальнейшие события того вечера и последующих дней за ним пролетели как в непроглядной мгле. Карма не помнила, как оказалась в приёмном покое травматологического отделения медицинского центра «LAC+USC». Не помнила, как готова была прорваться через преграду в виде медперсонала, чтобы попасть в операционную, где в тот момент находилась Роденфельд. Она даже не могла вспомнить, как позже оказалась лежащей на коленях матери Эми, которая пыталась хоть как-то успокоить девушку своей дочери. Отцы девушек нервно ходили от одной стены к другой, Харвэй просто сидел рядом с женщинами, матерями подруг и самой Кармой, пустым взглядом смотря в стену напротив. Обеим семьям часы ожидания той ночи показались долгими затянувшимися годами. Тяжело было всем, но в большей степени напряжение читалось в теле матери самой Эми. Будучи одним из ведущих нейрохирургов страны, Вивьен Роденфельд ясно представила в голове весь ход операции, которую сейчас несколько опытных хирургов проводили над её дочерью. Женщина знала все травмы своего ребёнка. Она будто видела всю операцию собственными глазами и самое сложное в такие минуты жизни, отбросить эти мысли, так как хирурги могут наперед предугадать не только хороший конец процедур. Старшая Роденфельд не хотя представила все риски, с которыми могут столкнуться врачи в операционной и молила бога, чтобы тот не забирал у неё единственное сокровище в этой жизни. Только когда массивные двери распахнулись, впуская в приёмный покой хирурга, все вскочили со своих мест и бросились к врачу, желая услышать хорошие новости.