Лекса знала эту историю и верила каждому слову своего преподавателя, которая в то же время была подругой её матери и отца. После смерти матери именно Реджина помогала её отцу справиться со всем, что свалилось на плечи мужчины. Словом, Миллс заменила Александрие мать, когда той не стало.
- Я не могу открыться, Реджи. Я знаю, что это нужно, но я не могу. – Лекса обратила внимание на белокурую голову, стоявшую недалеко от входа в учебный корпус и не смогла сдержать смешок. – Кстати об открытиях, знаешь, я не слепая и вижу, когда кто-то кому-то нравится.
Реджина не могла понять, о чем говорит девушка и, проследив за её взглядом, увидела ту, на ком остановился взгляд Тейлор. Миллс готова была отскочить от окна, потому что, когда блондинка повернулась лицом в сторону корпуса преподавателей, она увидела лицо девушки. Миллс стало очень жарко только от одного вида Свон и, не желая показывать такой реакции, да и не желая это ощущать, брюнетка отошла от окна к дивану, рухнув на мягкие подушки.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь, – пробормотала женщина, закрывая глаза ладонью и тяжело дыша. Господи, что со мной происходит!
- Ну да. Как же, - все также посмеиваясь, продолжала студентка, поворачиваясь лицом к профессору. – Свон четвертый год пускает по тебе слюнки, а ты не замечаешь этого? Если это так, то ты просто…
- И что мне с этого?! Пускай хоть молиться на меня! Не желаю слушать этого бреда!
Брюнетка сама не заметила, как вспыхнула праведным гневом и страстностью, из-за разговоров об Эмме Свон. Ей хотелось оказаться сейчас где-нибудь очень далеко от этого места. Желательно на необитаемом острове, где Реджину никто не найдет. Пляж, океан, коктейли и Свон в очень откровенном купальнике. Так! Стоп! Откуда такие мысли?! Пока юрист пыталась избавиться от образа блондинки, не покидающей мысли, она не заметила, как её собственные щеки вспыхнули и залились краской. Но Александрия заметила столь непривычное для женщины поведение и от увиденного дальнейшего смущения, или совсем не смущения, девушка готова была уронить свою челюсть на пол.
- О, боже мой… - почти непонятно проговорила шатенка, медленно шагая в сторону Миллс. – Так ты знаешь и…
- Лекса! – Реджина не заметила, что делает, но вот она пыталась прийти в себя, а после слов дочери лучшего друга, женщина бросает в неё подушкой, попадая той в грудь.
Тейлор схватила снаряд, летящий в неё, и вновь не смогла сдержаться от широкой улыбки, которая озарила лицо студентки.
- Значит я права! – приговор был вынесен. Девушка села рядом с брюнеткой, аккуратно беря её руки в свои и мягко сжимая. – Реджина, почему ты не воспользуешься таким шансом? Это ведь Свон! Та самая Свон, которую пытаются заполучить толпы, а она все эти годы бегает за своим профессором!
- Лекса, послушай себя! Вот именно, что Это Свон! Это Эмма Свон, дочь ректора – Мэри-Маргарет Свон, студентка четвертого курса юридического факультета и твоя однокурсница! Я ваш преподаватель, который тем более курирует вашу группу! – Миллс сама не поняла, откуда внутри появилось эту ненужное чувство несправедливости, связанное, опять же, со Свон.
После слов профессора Миллс, Тейлор словно стукнули по голове уставом ВУЗа. Осознание всех сложностей ситуации «СвонМиллс» заставило девушку немного унять пыл. Раздумья отвлекли шатенку, от чего она не сразу заметила мелкую дрожь рук женщины, что до сих пор держала в своих ладонях. Лекса подняла голову и разглядела единственную слезинку, скатывавшуюся по щеке брюнетки, от чего ей самой стало не по себе. Нежно стерев эту каплю большим пальцем, Тейлор мягко обняла Реджину за плечи, понимая, что сейчас она больше ничем не может ей помочь.
- Прости… Я совсем не хотела… Я не думала, что у тебя к ней что-то есть.
- Ты не виновата, Лекса. Я сама не понимаю, что чувствую, но меня это выбивает из колеи. Мои чувства… Я не могу их ни понять, ни принять, - женщина тихо плакала, уткнувшись лицом в плечо студентки, пока та мягко поглаживала её по спине, желая дать ей частичку покоя, в котором она так сильно нуждалась. – Я всегда ощущала это необъяснимое притяжение, но никогда не задумывалась над этим. Внутри меня что-то кричит поддаться искушению, и я хочу пойти на поводу чувств, но разум твердит совсем иное. Если из этого ничего не получится, я снова останусь с разбитыми чувствами, а справиться с ними вновь я не смогу.
Лекса немного отодвинулась от брюнетки, встречаясь с ней взглядом. Взяв в ладони её лицо, девушка провела большими пальцами по влажным от слез щекам, стирая остатки пролитых эмоций.
- Всё будет хорошо, обещаю. Ты будешь счастлива, и я сделаю всё возможное ради этого, - тихо прошептала студентка.
Никто из них не заметил, когда дверь в кабинет успела открыться. Никто не обратил внимания на то, кто стоял у этих дверей. Лекса и Реджина просто забыли обо всем, что происходило вокруг, пока не услышали озлобленный смешок, в котором Лекса уловила нотку боли и обиды.
- Эмма… - проговорили в один голос Миллс и Тейлор, когда увидели нежданного гостя и судя по тому смешку, судя по выражению лица блондинки, которое исказилось от ярости, девушка услышала их разговор.
- Эмма, ты… - попыталась начать спокойный диалог Александрия, но Свон метнула в неё взгляд, полный ненависти, презрения и… Боли.
Блондинка выбежала из кабинета так же мгновенно, как и появилась, не желая слушать однокурсницу, держащую в своих объятиях женщину, от которой у Эммы начинал ускоряться пульс.
- Лекса, она всё не так поняла! Останови её! Беги! – быстро спохватилась профессор Миллс, подталкивая шатенку, и ей не пришлось сильно трудиться.
Тейлор пулей устремилась следом за однокурсницей. Полы в зданиях были мраморными, и поэтому на поворотах Лекса едва удерживала равновесие, чтобы не упасть. Она бежала как можно быстрее и когда нагнала блондинку на первом этаже, сразу схватила её за предплечье, останавливая и мягко отталкивая к стене.
- Отвали, Тейлор! – пыталась вырваться Эмма, но не получалось из-за крепкой хватки однокурсницы.
- Господи, Свон, выслушай меня! – Лекса тряхнула девушку, заставляя ту угомониться. – Ты всё не так поняла!
- А что тут понимать?! Ты корчишь из себя всю такую правильную девочку, а сама трахаешься с преподавателем! Я расскажу об этом матери и можете обе попрощаться с университетом и карьерой! – гнев, которым плевалась блондинка, скрывал тонну боли, но Тейлор знала эту маску и поэтому, ей было плевать на сказанные однокурсницей слова.
- Так иди и расскажи всем! Давай! Я вместе с тобой пойду к твоей матери, чтобы рассказать о том, что её дочь все эти годы умирает по Реджине Миллс, а оказывается, эти чувства взаимны! Расскажу о том, что Реджина плакала в моих руках, пытаясь хоть как-то справиться с давлением, свалившемся на неё!
Единственный человек, с которым она хочет найти своё счастье, является запретным плодом из-за гребанного устава! – шатенка приблизилась к однокурснице настолько близко, что между ними почти не осталось расстояния, и дальнейшие слова Александрия злобно шипела в губы Эммы. – Я поведаю мисс Свон о том, что Реджина не воспользовалась шансом трахнуть её дочь лишь потому, что в правилах университета сказано, любые отношения со студентами, не связанные с их учебной частью, запрещены и повлекут за собой не только увольнение, но и тону унижений в придачу!
Лекса резко выпустила девушку из рук, отходя от неё на пару шагов. Ей срочно нужно было успокоиться, для чего шатенка начала медленно глубоко вдыхать воздух и также неспешно выдыхать. Стоило ей обратить внимание на однокурсницу, как она заметила, что глаза той на мокром месте, а губы крепко сжаты, в надежде, что это остановит поток хлынувших чувств. Эмма скользнула по стене вниз, садясь на холодный мраморный пол и пряча лицо в собственных ладонях. Трясущиеся плечи выдали Лексе беззвучные рыдания блондинки, от чего в голове девушки возник вопрос «Сегодня что, день, когда все могут поплакаться мне в жилетку?».