- Костия, не делай глупостей. Отойди от края! – парни выбили дверь и Нил, протянув ту самую шершавую ладонь, пытался отговорить брюнетку от неправильных решений. – Кос, мы ведь можем всё решить! Эй, красавица, иди к нам!
- Да, Брукс. Не переживай ты так! Подойди!
- Заткнись, Джаспер! Совсем из ума выжил? Ты ни черта не помогаешь!
- Пускай прыгает. Нам проблем меньше. Она же умрет. Тут один этаж в три метра, или больше. Я уже молчу о пяти! – Коллинз махнул рукой и облокотился о перила с их стороны, со скучающим выражением лица наблюдая за перепалкой Джаспера и Киллиана.
- Костия, не слушай этих придурков. Подойди ко мне. Давай, Брукс. Не бойся.
- Я и не боюсь вас, - голос брюнетки был настолько тих и слаб, что её едва услышали. Четверо парней замерли и с опаской наблюдали за тем, как Костия перелезла через металлические перила, а затем, повернувшись к ним спиной, тихо прошептала, закрыв глаза. – Я люблю тебя, Лекса. Прости меня.
Звук глухого удара донесся даже до парней на крыше пятиэтажного здания. Никто из них не осмелился подойти к краю и посмотреть вниз. Никто не мог унять своих споров и криков, и вскоре они просто убежали в спешке, не желая попасться кому-либо на глаза. Этой ночью они скрепили свою дружбу одной большой тайной, которая их напугала только на какие-то незначащие минуты. Четыре парня, чьи лица Костия видела каждый день. Чьи имена она знала. Она видела только их перед смертью, но мыслями была с той, что жила в её сердце всегда. Она была с Лексой.
***
Следующим утром, солнечным и ничем не примечательным, ничего не подозревая и не думая даже о чем-то плохом, лишь ощущая какое-то странное чувство в груди, будто её давят в тисках, Лекса приехала в университет. Она уже сотню раз пыталась дозвониться до Брукс, но телефон той был вне зоны доступа сети. Дома никого не было. Тейлор решила, что девушка уже в университете, поэтому и приехала раньше обычного. Она быстро направлялась в сторону учебного здания, пока её взгляд не привлекла огромная толпа студентов, учителей и полицейских. Лекса настолько была поглощена мыслями о своей возлюбленной, что не заметила восемь полицейских машин, окруживших стоянку. И тут, эти тиски внутри грудной клетки, словно сдавили сильнее и раздавили все внутренности. Боль разнеслась по всему телу, как змеиный яд. Колени задрожали, а в горле мгновенно пересохло. Тейлор чувствовала, что что-то не так. Она ощущала эту нервозность прошлым вечером, агрессию и эти тиски. Они преследовали её весь вчерашний вечер и ночь и то, что сейчас было перед глазами, почему то убивало. Лекса словно поняла, что произошло что-то страшное. Нечто, где будет имя Костии. Но когда Лекса приблизилась и протиснулась сквозь толпу людей, когда успела разглядеть ту часть лица, которая осталась целой и её не успели накрыть белой тканью, когда её ноги окончательно содрогнулись, и она упала на колени, Тейлор поняла, что эта боль будет с ней всегда. Что эта пустота поселится в ней надолго. В то утро прежняя Лекса навсегда умерла вместе с той, которую она любила всей душой. С девушкой, с которой она хотела провести остаток жизни. Костии больше не стало, а вместе с ней умерла Лекса.
========== Глава 18. «Решения» ==========
Глава 18.
«Решения»
Вечерний Лос-Анджелес, всегда сверкающий разнообразными огнями так ярко, что глаз порой слепит, пятый день почти затонул под стенным ливнем. Самый неприятный период зимнего времени года. Погода могла в один день быть прекрасной, а на следующий мог внезапно полить дождь, а то и немного выпасть снега, что таял, буквально не добираясь до земли. Автомобили медленно пробирались по скользким дорогам, водителям с трудом удавалось рассмотреть обзор перед капотом машины. Видимость в пределах двух метров никого не устраивала, но пульт от дождя ещё не изобрели. Людей на улицах было заметно меньше, нежели в ясные дни. Все попрятались в собственных домах или в общественных местах, где есть крыша, выпивка и еда. Некоторые, в шутку, даже задавались вопросом «А не стоит ли начинать строить ковчег?».
Погода словно подстраивалась под настроение. Мрачная, непроглядная, холодная и чертовски подавляющая. Смотреть в окно и наблюдать за этим безобразием природы неприятно, даже находясь далеко за пределами городской суеты, но когда на душе возникает огромная темная дыра, всё становится безразличным. Тьма тянется ко тьме, как и ужасное ощущение, сдавливающее грудь, хватается за самые потаенные, причиняющие боль, воспоминания, снова и снова прожигая каждую клеточку тела. Будто сотни ядовитых змей впрыскивают свой яд, и ты понимаешь, что у тебя нет возможности избежать страшной участи, но пытаешься бороться, хотя все твои старания бесполезны. Смотришь на капли дождя, стекающие по стеклу, думаешь о том, как слезы одна за другой оставляют кипящие дорожки на щеках, обжигая кожу. Нет возможности контролировать мысли, что вот-вот разорвут тебя на куски лишь теми мелкими фрагментами воспоминаний, не говоря уже о самых больных моментах прошлого. Попал в ловушку собственного сознания и всё, что окружает тебя, стало невидимым. Превратилось в пустое место. Тяжело всплыть на поверхность, когда твое тело прекращает подчиняться и самостоятельно топит себя в огромной темной дыре. Хоть бери лопату и копай могилу, а после ложись и смирись с тем, что внутри ты просто труп. Думал, что жизнь продолжается, а на деле… Просто повелся на уловки глумящейся судьбы. Хотя голосок внутри, который едва можно услышать, пытается достучаться до мозга, повторяя раз за разом «Борись!». Но как бороться, когда руки опустились? Как бороться, если ты не видишь смысла в поединке? Смысла в самой сути жизни.
- Лекса.
Просторная гостиная уже несколько часов была поглощена мрачной, давящей тишиной. Казалось, даже воздух был каким-то противным, ядовитым, гнилостным, что дышать мерзко. Если в жизни нужно пережить Ад, чтобы попасть в Рай, то лучше увольте. Привыкнешь к Аду, и в Раю скучно станет.
- Лекса, посмотри на меня, прошу.
Голос разрезал тишину, но толку от этого? Разве разговоры сейчас помогут?
- Александрия Жасмин Тейлор! Я знаю, что ты сейчас делаешь, поэтому, посмотри на меня и дай обещание, что не натворишь глупостей!
Реджина сорвалась на крик, когда не смогла с первого раза дозваться до утонувшей в собственных мыслях Лексы. Пятый день они прятались в стенах загородной резиденции Миллс, куда дорогу знало малое количество человек, коих можно было сосчитать на пальцах обеих рук. Отец Лексы, как и все, кто знает её и Реджину, думали, что девушки находились в другом штате, якобы поприсутствовать на интересном судебном процессе, хотя такая сказка была слишком скользкой, чтобы оказаться правдой.
- Лекса, если ты сейчас же…
- Что, Реджина?! Что?! – Тейлор резко обернулась, чуть ли не взрывая взглядом изумрудных яростных глаз всё, что попадало под обзор. – Что ты хочешь от меня?! Я не могу сейчас обещать то, чего даже сама не представляю! Я ничего не понимаю! Я в такой же растерянности, как и ты!
- Я не в растерянности, Лекса! Я в ужасе! – прозвучал ответный крик, сорвавшийся с уст брюнетки.
- Я тоже! – вырвалось у Лексы, после чего на мгновение тишина вновь заполонила пространство, но спустя пару секунд, тяжело вздохнув, девушка продолжила уже более тихим, ломаным голосом. – Впервые я ощущаю страх. Я… я не знаю, что делать и… Мне будто в горло кислоту заливают. Я до сих пор н-не могу п-поверить…
- Лекса… - выдохнула женщина, стоило ей увидеть блестящие капли, стекающие по щекам шатенки. Реджина быстро поднялась с дивана, где сидела последние часы, и, подойдя к крестнице, крепко обняла.
Стоило Жасмин оказаться в теплых объятиях женщины, заменившей ей мать, как вся боль и страх, что сидели внутри, вырвались наружу громкими судорожными рыданиями. Девушка плакала в голос, тело предательски ослабло и держалось на ногах из последних сил. Плечи дрожали, и внезапно ей стало невыносимо холодно. Будто посадили в морозильную камеру. Сейчас даже эти родные объятия не могли дать шатенке ту безопасность, в которой она безумно нуждалась. В голове снова и снова появлялись те фотографии. Снимки, что перевернули последние годы жизни Лексы с ног на голову. Рвали на части, сжигали, уничтожали её изнутри. Она не ощущала ничего, кроме беспомощности и страха. Боль сковала её в оковы в темной гнилой темнице, где она слышала леденящий кровь шепот смерти. Она пыталась зацепиться хоть за самую тонкую нить, ведущую к свету, к выходу из этого места, но тщетно. Нить оборвалась, а надежда давно покинула девушку.