— О чём ты, чёрт возьми, думал, когда распускал руки прямо в реджлендском суде! — холодящим душу тоном говорил Латенто. — Тебе не известно, чем грозит в Рейджленде подобное поведение? Это не Либурбем, где позволяются беспорядочные виды отношений! Неужто настолько непереносимо в тебе бушевала похоть?! А хоть пытался ли ты её сдержать?
— Похоть… Как ты можешь так говорить, Латенто! Я лишь хотел…
— Нет, даже не пытайся сейчас рассыпаться в своих псевдо-любовных тирадах. — выставив ладонь вперёд, сказал тенебрумец. — На меня они точно не подействуют. Мы оба знаем им цену, Андре.
— Богиня, ты разыгрываешь меня…— упавшим голосом прошептал либурбемец, отойдя к креслу и опершись о него.
Тяжело вздохнув, Латенто подошёл к камину и на нём тихонько потеребил пальцами стрелки часов из чёрного мрамора.
— Я уже объяснял тебе положение вещей. — сказал он и принялся расшагивать по комнате. — Сексуальные отношения между нами, даже незначительные, недолговременные, сугубо ради твоей прихоти и любопытства никак не позволительны. Во-первых, в силу этического тенебрумского кодекса, которому я обязан следовать…
— Но я думал в Тенебруме нейтрально относятся к этому…— перебил Андре, непроизвольно царапая кожаную обивку.
— Не так нейтрально, как кажется…— замерев на мгновение в центре комнаты, сказал Латенто. — А во-вторых, не думаю, что твои…, то есть, твоя матушка была бы в восторге от нашей связи.
— А почему она должна быть против?
— Она отдала тебя на воспитание мне, чтобы я стал твоим вторым отцом, который предотвратит в тебе наклонности к инцесту. Ни для чего иного. Становится твоим любовником явно не входит в мою должностную программу.
— Но это же мелочь…Мы не кровные родственники, Латенто.
— Но мы должны вести себя так, как если бы были. — произнёс опекун, глядя на каминную решётку.
— Нет, ты издеваешься надо мной…! — отскочил от кресла Андре, едва не отшвырнув его к стеклянному журнальному столу, и рассерженно посмотрел на Латенто. — Я…нет, ответь мне одно: невзирая на все эти условности, есть ли у тебя взаимное чувство ко мне?
— Чувство взаимного вожделения? — сухо спросил демон.
— Чувство взаимной любви!
— Нет. Ни того, ни другого. — невыразительно сказал Латенто и вновь посмотрел на Андре.
— Но ты же сам сказал …что не хочешь меня терять…
— Иначе я, как минимум, лишусь хорошего заработка. Ничего другого я не имел в виду.
В голове Андре заструились кипящие, переполненные обидой и желанием мысли:
«Чёрт тебя возьми! Я не верю, что всё сказанное тобой сейчас, правда. Это просто чрезвычайно глумливый блеф. Блеф, Латенто. И больше ничего. Что за игру со мной ты затеял?! И что же мне нужно сделать, чтобы доказать свою любовь? Что ещё? Я был готов отказаться от жизни, когда ты отверг меня в первый раз! Я был готов отказаться от своей чистой совести, титула, репутации только бы вернуться к тебе! Или что?! Ты даже во всё это не поверил?!»
— Теперь ты вернёшь меня туда, откуда я прибыл? — безнадёжно спросил Андре, вновь подобравшись к двери и сжав латунную ручку.
— Андре, тебе уже 21 год. — мрачно припустив веки, промолвил Латенто. — Давно пора выйти из возраста, когда нужен воспитывающий тебя взрослый…
— …
— Однако, то, что произошло не даёт мне покоя. Боюсь, твоя последняя выходка лишний раз доказала, что тебя ещё рано отпускать домой. Значит, срок нашего сожития продлится. Пока ты не станешь более ответственным и не прекратишь совершать беспечные поступки, угрожающие твоей жизни.
«Ах, да. Теперь я вижу, что ты определённо врёшь о своей невзаимности. Ты врешь, Латенто. Возможно, сам ещё не понимаешь того. И мне нужно достучаться то твоего понимания. Но на сей раз, иным способом. Я должен получше разогреть в тебе ревность. Чтобы ты убедился, что я могу увлечься кем-то ни на шутку.»
— По моему личному опыту, именно «беспечные» поступки производят наиболее желаемый эффект, Латенто. — язвительно проговорил Андре, почти вприпрыжку приблизившись обратно к мужчине.
— Возможно ли установить меру твоей беспечности? — спросил Латенто, раздражённо сжав губы.
— А стоит ли? Исход ведь положительный: мы оба спасены. Судьба благоволит мне! Несчастье вновь меня миновало. — с фальшивой победной ухмылкой произнёс Андре.
— Не судьба, а я благоволю тебе. Пожизненная ненависть Рейджленда и изгнание из него никак не похожи на благодать свыше. — с каким-то галантным недовольством сказал Латенто.
Порой Андре всерьёз поражался этой способности опекуна преподносить любую, даже самую мерзкую эмоцию или претензию в изящно-чинном, почти даже аристократичном виде. И он точно не должен ненавидеть себя за невольное любование этой неподражаемой грациозностью, холодной и обворожительной красотой.
— Ну и чёрт с этим городишкой! — выплюнул слова Андре. — Он уже отдал мне всё, что мог. Флорин была яркой жемчужиной в этом бешенном месте. Остальные демоны и демонессы Рейджленда либо слишком сварливы и агрессивны, либо давно уже…слишком опытные в интрижках.
— Я знаю, ты ни за что не упустишь возможность соблазнить понравившихся тебе демонов… — с тенью сомнения сказал Латенто. — Но Андре, зачем ты выбрал именно этот город? И почему жену верховного?
— Тем вероятней я бы достиг желаемого. Разве не очевидно? — сардонически оскалившись, сказал на выдохе Андре.
— Желаемого…— Латенто отвернул голову в сторону окна.
— Потому я выбрал наиболее рискованную цель. И…— с приливом театральности Андре продолжил. — Больший риск больше возбуждает. А приятное возбуждение для нас бесценно, Латенто.
— Понятно. Но, Андре, на сей раз ты зашёл слишком далеко. — повернувшись к нему с ледяной укоризной, сказал тенебрумец.
— Ты хотел сказать «поднялся»? Или, правильней, «вошёл» ?! — молодой демон брызнул похабным смешком.
— Андре! Это не смешно! — Латенто прорезал его ощутимо сердитым взором. Юноша представил, как этот взор подействовал подобно бритве, и как разрезалась кожа у него на шее. Кровь бы хлынула из неё извращённо-игривым фонтаном. Андре стало ещё смешнее.
По шее прошлось щекотливое ощущение.
— …Андре, ты ведь мог погибнуть.
— Вполне. Ну а тебе что с того? — сдержанно огрызнулся Андре.
— Прошу тебя, не надо усложнять мне выполнение обязанностей. Заруби себе на носу, если постоянно забываешь, я ответственен за тебя и твою сохранность.
— Всё ли так было сложно? Ты вполне быстро привёл себя в порядок. Хотя и поначалу, в день дуэли, как будто был на гране нервного срыва.
— Ты должен понимать, что в нашей ситуации нельзя было позволять себе истерики. — в ровной линии губ Латенто где-то таилась насмешка. — Я сохранял максимальное хладнокровие, и это было правильным решением. Однако, веришь или нет, полностью моё беспокойство прошло только после суда. Твоя мать, как ты прекрасно видел, была в непомерном ужасе, когда узнала обо всём. И, поверь, её спокойствие стоило мне не меньших хлопот, чем само твоё спасение.
— Ты о том, как тебе пришлось марать руки и убивать Лиона со спины? — дерзко спросил Андре.
— Нет, я о том, как мне пришлось спасать тебя от смертной казни.
— Что ж, я уже пытался горячо выразить благодарность ещё в суде, и ты меня оттолкнул.
— Куда большей благодарностью было бы, если бы ты вёл себя прилично. Перестал бы для начала разжигать конфликты с каждой новой связью.
— Я буду развлекаться сколько захочу! — обозлённо процедил Андре, направившись к двери. — И ты точно не помешаешь мне это сделать!
— Андре…— Латенто вздохнул и юноши невольно сжалось сердце, когда он услышал ноты печали в этом вздохе, — я хочу, как лучше…Твоя жизнь не продлиться долго, если будет столь насыщена бедами. Почему бы тебе не найти постоянных партнёров: тех, кто не связан узами брака и из Либурбема?
— Непостоянство в либурбемской крови, мой милый Латенто. Но, кто знает, может кто-нибудь ещё вскоре серьёзно овладеет мои сердцем. Раз ты не питаешь ко мне взаимной любви, то остаётся пойти и тешить своё опустошённое сердце у кого-то другого. Какая-нибудь невинная и прелестная душа, как минимум, меня бы позабавила. — с тяжестью на сердце, но решительно Андре взялся за кусок латунного металла, чтобы уйти, но внезапно тенебрумец жёстко вцепился ему в локоть и развернул юношу обратно.