С тенью тоски поглядев на захлопнувшуюся дверь, темноволосая красавица повернулась к Андре. Взор был спокойным, почти холодным, в нём с трудом, но можно было уловить нечто похожее на растерянность и недоверие. Очевидно странная красавица на секунду опешила, увидев Андре, (уникальный образ его таки на всех производил впечатление), но не поверила увиденной внешности. Впрочем, похожие чувства испытывал в данный момент и молодой демон.
Ну, нет! Никак не могло сие… интересное создание быть феей. Должно быть она была какой-то экстравагантной лореткой. Крылья ни в коем случае не были настоящими. Думая об этом, юноша неуверенно попробовал приблизиться к девушке, но стоило ему сделать один шаг, как она плавно поддалась назад чуть ли не вплотную к стене. Заметив при этом, что крылья незнакомки шевельнулись, Андре огорошено застыл.
— Ч-чёрт возьми! Так ты и вправду фея! ...Но… — молодой демон продолжал изумлённо рассматривать девушку. Встретившись вновь с ней взглядом, он смог ещё лучше рассмотреть лик загадочной красавицы. Белоснежный, изящный, без единого следа увядающей юности. Выражение лица имело в себе необычное сочетание лёгкой строгости с невинной чувственностью. Этой феей можно было любоваться вечно, как произведением искусства, выражающим чистую женственную красоту. Этому мог бы запросто предаться Андре, если бы был больше эстетом, чем развратником. Потому его потребность в интимной ласке только усилилась.
Да, естественные потребности нельзя было обмануть, однако открытая юноше правда заставила его засомневаться. Перед ним стояло настоящее создание света. Хотя молодой демон был всю свою жизнь далёк от политики и войны и мог поклясться себе в том, что никогда добровольно не станет их участником, его не могло совсем не коснуться давным-давно укоренившееся и ставшее даже основой всеобщего менталитета в демоническом народе ненавистничество к светлым. Каждый демон с рождения должен был впитывать в себя ненависть к заклятым врагам. Ко всем, вне зависимости от того, воинами они были или обычным мирным населением. Каждый из них умышленно или неумышленно поддерживал эту войну и бесконечное заточение демонов в Тёмных землях. Не каждому удавалось выживать в здешней окружающей среде, плодородие которой было ограниченным, в известной степени ядовитым, а все те, кому удавалось, жили не слишком долго. Даже Андре с его максимально комфортными (по крайней мере, до недавних обстоятельств) условиями жизни ни в коем случае не удастся прожить больше 50 лет. Вполне возможно он умрёт гораздо раньше, едва ему стукнет 46 или 48…И этим несчастьем он не мог не терзаться в лучшие периоды юности.
Не прожить даже полвека! И это при том, что проклятые светлые жили как минимум по 120 лет! А могущественные Леди и вовсе могли проздравствовать больше тысячи лет! Да…Самым лучшим отмщением на эту, возможно и небесную несправедливость, была тысячелетняя война, только с помощью которой демоны могли навсегда испортить долголетие светлым.
Но то было давним мироощущением Андре. Жизнь не так уж хороша, чтобы наслаждаться её продолжительностью. В данный момент, юноша не был уверен радоваться ли тому, что он всё ещё жив, или нет…
— А вы демон, не так ли? — осторожно спросила фея.
— Да, я, однако, демон. — с напускной улыбкой произнёс Андре, обвив левой рукой деревянную колону своей кровати. — Могу поспорить, что цвет моих волос и глаз немного смутил тебя.
— Вы никогда не сможете с одной внешностью сойти за светлого. — не слишком благосклонно произнесла фея.
— О, конечно. — сказал Андре, шагнув вперёд. — Мне бы ещё подавать морализаторские речи да зарубить, как минимум, пару-тройку демонов, тогда бы точно сошёл.
У феи даже слегка зардели щёки от гнева, но почему-то она ничего не ответила и, сложив руки на груди, отвернулась к двери.
— Что вам нужно от меня? — отрешённо и с тихой печалью спросила она.
— Это я должен спросить, что тебе нужно от меня. — раздраженно сказал Андре, проклиная незатухающее в этот момент либидо. — Зачем ты пришла ко мне? Точнее, как ты вообще здесь оказалась?
— …Я …здесь не по своей воле. — что-то болезненное промелькнуло в спокойном тоне феи.
— О, так ты…И как давно ты здесь? — спросил Андре, пытаясь удерживать взрыв ревности от посыпавшихся в голову мыслей о связи между Латенто и сим крылатым существом.
— Довольно давно…— неопределённо ответила фея, как будто и сама потеряла счёт времени своего заточения.
— Ты выглядишь не слишком-то несчастной. — терпко усмехнулся Андре. — Только не говори мне, что вы с ним…Или что он тебя…Чёрт! — Андре махом подошёл к девушке и схватил её за плечи. — Неужели этот негодяй… всё это время изображая из себя «порядочного демона» утаивал любовницу из вражеского народа! — молодой демон как будто обращался больше к себе, чем к ней.
— Ах, нет, нет! — у красавицы-феи от смущения задёргались крылья. — Мы не состояли в порочных отношениях и Лате…Он не делал со мной ничего бесчестного — никак не оскорблял меня. Но…общался со мной...
— Неужели? Зачем же он тогда взял тебя в плен? Выпытывал что-то по поводу Проклятия? — не веря не единому её слову, спросил Андре.
— Нет…Мы долго это не обсуждали…и это не был плен …не изначально…— со скорбной улыбкой произнесла фея и мягким, но уверенным движением руки отстранила юношу от себя.
— Нет…же… («Чертовщина! Не могу нормально соображать сейчас!») …Ты не можешь быть здесь просто так… — бормотал Андре. — Латенто, очевидно, …ах! Ладно скажи хотя бы, зачем он привёл тебя ко мне? Не для моей потехи?
Она вновь посмотрела на Андре, застывший взгляд её был невозмутимым, но пронзительным как у праведника, защищающегося перед законченным грешником исключительно с помощью своей истинной или мнимой чистоты души. Фея угадала его мысли и нужды, наверняка, весь её «безгрешный» дух передёрнуло от отвращения и рвущихся наружу осуждений, но эти некрасивые чувства так и остались бесноваться только изнутри, подвергая большой неопределённости своё само существование.
— …Я не совсем уверена, с какими именно намерениями Лате.., вернее,…
— Чего ты стыдишься? Тебе не запрещено называть его по имени…— фыркнув, перебил Андре.
— …Латенто... — ласково и как-то робко вдруг почему-то вздохнула распрекрасная девица. — Полагаю…он не желает мне больше добра…Потому отвёл меня к вам…возможно и надеясь, что вы захотите как-то унизить меня…
— Понятно, что ж…— голос Андре прозвучал более взволнованно.
Значит, это была не шутка и не издевательство…Латенто на полной серьёзности предложил молодому демону утешить свою похоть этой светлой красавицей…Безумие какое-то! Андре, конечно, бывал временами, как говорили некоторые чванливые ханжи, «беспорядочен в своих половых связях», но это не значило, что он всегда был готов заниматься любовью буквально с кем угодно…. Уж никак не со светлым существом…
Проклятье! Телу Андре сейчас было наплевать, кто перед ним стоит: демонесса ли, демон или фея. У него было своё мнение обо всём. Оно видело лишь природную привлекательность, а не какие-то там бессмысленные понятия о нормах, ценностях, традиционности, чести…
Вздохнув и походив несколько минут из стороны в сторону, Андре всё-таки решил прийти ко внутреннему соглашению держаться в своей сексуальной жизни вне политики и войны.
— Послушай, мне самому мало нравится эта ситуация. — с вежливой неприязнью начал говорить он. — Ты — фея, а я — демон, и между нами ничего не должно быть помимо ненависти и жажды уничтожить друг друга. Я вполне понимаю эту позицию, и никак не хочу быть больше, чем твоим врагом. Но на данный момент меня пытает гораздо более страшный мой враг — это сексуальная фрустрация!
Уже на предпоследнем слове Андре фея напряглась и с категорическим неприятием во всей фигуре отшатнулась к двери.
— Нет, выслушай же меня! — напряжённо заулыбался молодой демон, не дав ей заговорить. — Я понимаю, тебе это кажется противным и неправильным. Я солидарен с тобой в чувствах. Но всё же чувствую, что ты — создание, умеющее глубоко понимать и сочувствовать. Потому, прошу пойми, прости меня и помоги мне! Мой голод невыносим! Я сойду с ума, если не умерщвлю его! Прошу тебя! Ты практически спасёшь мне жизнь, если согласишься на мою эгоистичную просьбу! Я отплачу тебе не одной вечной благодарностью! Ты же хочешь вернуться домой? Наверняка у тебя есть семья или друзья, которые горько плачут по тебе. Ты можешь воссоединиться с ними!