— В-Велиус! — по мольбе в глазах отца, тенебрумец похоже понял, что тот хотел употребить все силы, чтобы просить пощады.
— Нет. Даже не пробуй. Я никогда не прощу тебя. — решительно отверг он просьбу прежде, чем она была произнесена. — И твою жену...я тоже не собираюсь лишать моего суда.
— Нет! Прошу! Не делай этого! — воздух сотрясался от криков отца. — Умоляю, она не в чём не виновата! Велиус! Что же ты делаешь! Ты — не убийца! Чего принесёт тебя месть и кровожадность? Ты сильнее изранишь свою душу, а сердце останется пустым! Никто из нас не должен мнить себя судьёй — эта роль отведена одной Богине и претендовать на неё — чудовищное преступление!
— Заткнись! — процедил Латенто, и ударил его левой рукой по лицу. — Не смей поучать меня! Я — не маньяк, мне противен сам акт убийства, но не тогда, когда оно служит настоящему правосудию! Пускай месть моя не вернёт мне матушку, но принесет должное удовлетворение. Я не смогу продолжать спокойно спать, зная, что ты, никак не тревожа свою совесть, продолжаешь счастливо и весело жить. Я простил бы тебя, будь разрушена всего-то одна моя жизнь! Ты не достоин, счастья, в котором живёшь! Ни ты, ни твоя жена!
— Велиус! У меня же сын! — со слезами на глазах взмолился к нему либурбемец.
— Да, я знаю. Ему будет куда лучше, если он вырастет не под воздействием такого гнусного ничтожества как ты! В лучшем случае его это не коснётся.
— Ради Богини! Оставь мою семью в покое!
Латенто рассмеялся.
— Ради Богини я её в покое не оставлю. — с этими словами, прекрасный демон вновь поднял кинжал и вонзил его в сердце своего отца.
Мужчина застрясся в агонических конвульсиях.
И умер.
Видение разрушилось.
Андре едва не лишился чувств. Он бы слукавил сам перед собой, если бы не признался себе, что ему хотелось хотя бы на ничтожно короткий миг забыть о всех потрясениях, упав в эту выбоину пустого сна. Но Андре похоже навеки застрял в непроходимом кошмаре, потеряв контроль в полной мере над своим телом и ощущениями… Обстоятельства его в данный момент продолжали быть необъяснимыми, аномальными и двусмысленными: видимое никак не соотносилось с законами и логикой даже самого испорченного и сумасшедшего мира, но…оно слишком явственно воспринималось разумом, чтобы быть сном.
А что если...это ад? Религиозные предостережения говорили о том, что в это место загробных мук попадали самые страшные грешники. У него не было определённого облика, в Санктирисе было сказано, что ад предстаёт в различном виде для каждого грешника, погружая в ледяной мир вечных страданий.
Ад… Таков он для Андре? Бесконечное наблюдение за тем, от чего можно сойти с ума от боли? То, от чего юноша пытался убежать всё жизнь, теперь будет вечным его спутником и тираном?
«НЕТ! Я не собираюсь здесь оставаться!» — завопил про себя Андре. — «Я должен, должен, должен выбраться отсюда! Проснуться! И…!»
Латенто…Что же делать с ним? Андре был слишком запутан в собственных чувствах и мыслях, чтобы тщательно обдумать всё увиденное о своём возлюбленном.
Точнее, о старшем брате…Проклятье! Неужели ему на роду было написано всю жизнь оказываться в этих чёртовых превратностях, касающихся инцеста! И почему Латенто скрывал это?! Какой дьявол его надоумил сделаться опекуном Андре! Или это было частью какого-то изощрённого плана продолжающейся мести? Ведь то, как всё закончилось между ними…
Теперь Андре не понимал, чего испытывал сильнее: сострадание к Латенто и желание образумить его, либо страх с позывом спастись от демона, определение которому юноша с трудом мог дать.
Умалишённый? Хладнокровный убийца? Кровожадный мститель? Или...Охотник за справедливостью? Нет, не справедливостью, а жестоким самосудом.
Андре вспомнил о Жозефине и тем сильнее запаниковал.
«Богиня…Она совсем одна! Осталась наедине с убийцей! Жозефина, умоляю тебя, держись! Выживи любой ценой!»
Андре посмотрел наверх в чёрную пустоту, к потерянному небу и приложил руки к сердцу.
«Богиня! Молю тебя! Спаси…!»
Андре поколебался.
«Спаси её! Только её и меня не нужно! Пускай останусь я в аду, но лишь бы этот ангел был и спасён и…однажды попал в рай! И также, прошу, помоги Латенто! Останови его и пощади…Или же я могу просить только об одном?»
Перед глазами зарябило, и кусочки некой жизни воссоздались перед Андре в новую картину. Встретив эту перемену в пространстве и с испугом, и с воодушевлением, как знак, что он всё ещё движется к правде, возможно и к выходу из этого места, чем бы оно ни было, молодой демон, принялся всматриваться в новое происходящее.
На сей раз, он был в некой небольшой комнате. Это снова был кабинет, но в этот раз не повелителя. Облика сея комната была куда более мрачного и состояла лишь из тёмных, пасмурно–синих цветов. Правая стена была увешана какими-то документами, плакатами, фотографиям и заметками, прикреплёнными поверх помеченных красным маркером карт. Андре мог разглядеть содержимое некоторых записок.
К* отправится в одиночестве в трактир из Пьяного переулка
в эту пятницу в 9 часов вечера
М* будет до 7 в борделе на окраине города
В субботу
Г* прибудет к Озеру забвения в 6 часов вечера
В воскресенье
От всего этого к веяло хищническим духом…
Взглянув в противоположную сторону, Андре содрогнулся. На левой стене висело множество фотографий молодых и взрослых демонов различного пола. Многие снимки были перечёркнуты и на каждом либо под кровавым крестом, либо без него значились разные пугающие багровые, как раскроенные раны, надписи: насильник, наркоторговец, убийца, экплуататор, мошенник, сектант, педофил, работорговец, сутенёр…
Лишь одна надпись имела под собой не фотографию, а пустой лист — «Скорпион — серийный убийца»
Новый прилив невыносимого страха начал подступать к Андре. Вдруг дверь позади отворилась. Юноша вскрикнул, забыв, что его невозможно увидеть. С отсутствующим выражением лица в кабинет зашёл Латенто. В руках он держал папку каких-то документов, и пройдя в дальний конец комнаты, выложил из неё всё содержимое и начал пристально рассматривать его, взглядом пугающе острым, от которого не могло ускользнуть ни одной детали.
«Ох, Латенто…Если бы только я знал …»
Но в следующий момент произошло то, что нарушило холодную сосредоточенность прекрасного темебрумца. Андре с горьким изумлением и восхищением услышал этот до боли знакомый женский голос.
— Латенто! — звала она. Мужчина побледнел и выронил документы. Какое-то время он не шевелился, а затем беззвучно направился к двери и, открыв её, тут же отпрянул. В кабинет с мягкой осторожностью зашла прелестная темноволосая фея.
Латенто пронзил её взглядом, полным тяжёлой печали, смятения и жажды. Он в чём-то походил на мрачного отшельника, путника, нашедшего источник живительной воды, но по каким-либо причинам, отказывающегося от него. Боясь либо испортить, либо отравиться.
— Латенто… — нежнейшим голосом произнесла Жозефина, приближаясь к демону, и тенебрумец как зачарованный шёл ей на встречу. Но как только их руки соприкоснулись, он, будто пробудившись от чудесного сна, отстранился и произнёс:
— Почему ты здесь? Как ты смогла попасть сюда? Ты же должна была забыть обо всём.
— Нельзя просто забыть того, кто поселился в твоём сердце. Никакая магия не в силах этого сделать, Латенто. — сердечно улыбаясь, ответила Жозефина.
— Так ты вспомнила обо всем?
— Да.
С мрачной задумчивостью на лице Латенто отвернулся.
— Латенто! — томно вздохнув, Жозефина ласково прильнула к его груди. — Я бы не вернулась, если бы возможно было для меня найти счастье без тебя! Всё то время, что я блуждала с провалами в памяти, силясь вспомнить утерянные с тобой мгновенья, я знала, что должна была их найти, иначе жизнь моя так и чувствовалась бы неполноценной! Ты — мой истинный свет!