— Ты, — Андре тяжело вдыхал и выдыхал, — убийца….
Латенто расправил свой плащ и с любопытством посмотрел на молодого демона.
— И какое именно событие побуждает тебя так говорить? Или… — лицо Латенто прорезал насмешливый оскал, — ты называешь меня так лишь потому, что я собираюсь убить тебя?
Андре яростно подскочил, но был опрокинут назад жёстким пинком в грудь. Сильнее увечив уже ранее покалеченное Иракибили место, тенебрумец заставил юношу скрючиться от боли.
Склонившись над ним Латенто снисходительно произнёс:
— Запомни, Андре. Я никогда никого не убиваю без причины. Чью бы гибель ты не застал, никто не стоит того, чтобы пускать по нему слёзы и выпускать когти.
— Ты убил…собственного отца!
— Он лишился права зваться моим отцом, после того как бросил меня с матерью! — с горящими глазами произнёс Латенто. — Разумеется, тебе не понять этого. Ты, изнеженное и избалованное роскошью отродье, никогда не понимал, каково жить в страхе, нужде и отчаянии! Едва ли твоя ограниченная душонка способна и сочувствовать тем, кто познал в жизни страдания, которые тебе и не снились!
— Мы все страдаем по-своему …
— Неужели? — ядовито проговорил Латенто и сдавил ногой грудь Андре.
Молодой демон стал задыхаться от боли. — Скажи, стоят ли твои мытарства хоть ничтожной доли тех, что испытал я?! Что происходит с тобой сейчас, чего ты не можешь выдержать — я становился жертвой подобного уже будучи ребёнком, и длилось это почти двадцать лет! Тысячу раз мне полагалось умереть, но я выживал! Только с божественной помощь! — злобно выпалил Латенто и убрал ногу с груди юноши.
— А Жозефина! — откашливаясь кровью, пробормотал Андре. — За что ты сделал это с ней!
— Она оказалась обычным вероломным светлым существом и больше никем. Все светлые — наши посмертные враги и это уже ничем не исправить.
— Она любила тебя!
Латенто наклонился к Андре и угрожающе прислонил кинжал к его шее:
— Не надо говорить мне о любви, когда ты сам в ней ни черта не смыслишь. — с его словами на горле юноши прорезалась тонкая кровавая полоса.
— А Лион! За что ты убил его?
— С ним…— Латенто окинул труп рейджленца холодным взором, — у нас личные счёты. Иракибили был неплохим верховным, но это не смыло грязи всех преступлений, что он натворил в юности. Как бы он не пытался обелить собственный облик, я всегда буду видеть в нём бешеного зверя, который убил моего любимого…
— Так ты убил всех, кто причинил тебе зло?
— Увы, не всех. — с мрачной и мечтательной улыбкой промолвил Латенто. — Каллистус получил расправу не от моей руки, но и то было исполнено прекрасно. Ублюдок — стражник, убивший мою маму, сражён был некой отважной демонессой. Я, непременно, найду способ… выразить благодарность. Что касается, твоей матери — её я решил оставить в покое, поняв, что она со своей слабохарактерностью сама себе является наказанием. Ну а сейчас… — Латенто посмотрел в упор на Андре. — Возможно ты хочешь спросить: «Чем же тогда заслужил смерти я?» — жутко рассмеялся Латенто. — А может всё-то ты вызовешь хоть каплю моего уважения и сам ответишь на это вопрос?
Юноша потерянно молчал.
— Понятно. Ну, я и не ждал от тебя иного. Ты совершенно неисправим, Андре. Хоть я и пытался тебя перевоспитать, искоренив все отвратительные склонности твоего отца, ты стал слишком похож на него. Мало того, что досаждал мне своими домогательствами, ты так же плюёшь на чувства и благополучие других ради своих интересов и прихотей. Хоть раз в жизни ты задумывался о страданиях и несчастьях, что причинил демонам, которых соблазнял, а потом бросал как надоевшие игрушки?
— …Но…
«Разве им было больно?» — так и хотел сказать Андре. Он думал, что и у всех них тоже никогда не было серьёзных чувств к нему. Или хотел думать?
Утомлённый собственными сомнения и непониманием сути романтической привязанности, Андре соблазнял друзей, считая это своеобразной стадией сближения, воспринимал как должное, а затем бежал, пока бы они не начинали злоупотреблять правами этой связи по примеру его матушки. Он был слишком запутан и боязлив, чтобы понять невольный эгоизм своих действий.
И затем всё это вылилось в мерзкую привычку, когда Андре, влюбившись, разочаровавшись от неискренности, и полноценно осознав ужасную правду своей связи с матерью, принялся уводить чужих жён и мужей на зло Латенто и малодушной женщине, так гнусно испортившей его. Это, правда: молодого демона никогда не заботили чувства изменников — они все виделись ему эгоистичными ветрениками как родительница. Как же мог Андре догадаться, что эти чувства были гораздо сильней? И что есть вероятность беды от этих, казалось бы, легкомысленных связей?
Вот оно. Это и была его ошибка, в которой обвинил иллюзорный, но так похожий на настоящего Латенто. Андре погубил тех, чьи переживания были закрыты от него пеленой равнодушия.
И теперь уже ничего не исправить…Трупы невозможно воскресить…И не утолить обманутых надежд…
«Значит ли это, что Андре правда заслужил смерти?»
— Ты всегда найдёшь оправдание. — ответил Латенто. — Потому что слишком привык жить сугубо для себя. — Латенто опустил кинжал в плечо Андре, и тот издал тяжёлый, но слабый стон. — За это ты и цеплялся, когда Иракибили хотел убить тебя. Ты хотел выжить любой ценой, и Долина Лжи ввела тебя в эту иллюзию. В этот и короткий, и длинный сон, который, наверное, стал блаженным для тебя. Мгновенье. Единственное мгновение, в которое ты по-настоящему жил…Мгновение длиною в жизнь — как поэтично, не правда ли?
— Латенто…— Андре продолжал терять силы.
Он хотел опровергнуть слова демона. Тот заблуждался по поводу одной вещи. Не желание выжить ввело Андре в обманчивый сон.
Ни разу не то.
То, чего молодой демон желал более всего было другим.
Оправдание Латенто. Доказательство, что он не был кровожадным убийцей…Но даже там это миф слишком быстро развеялся…нет…Разве Латенто действительно им был? После всего, что он пережил, разве мог Андре осуждать его? Что сказала тогда Жозефина? Она верила, что в нём ещё была где-то чистота души. Латенто был потерянной душой, но не злобной…В это хотел поверить и Андре.
— Латенто… — промолвил молодой демон, протянув к нему руки. Он чувствовал нужду употребить последние силы на правильные слова. Точные. — …про-про…
Но Латенто не дал ему говорить:
— Нет. Ни я, ни они не простим тебя. Прощай, Андре. Мне немного жаль тебя, но ты заслужил это. — лезвие кинжала сверкнуло в руках Латенто и не прошло и секунды, как оно вошло грудь Андре в области сердца и, казалось, полностью прорвало тело, ободрав всё изнутри волной боли.
— …прощаю… — слетело последнее слово с губ молодого демона и потухший взгляд его обратился к небу.
Жизнь демонов нещадно коротка. Как ускользающий сон — слишком болезненный, чтобы дорожить им, но слишком животрепещущий, чтобы с лёгкостью на душе отказаться от него.
====== Глава 6. Лабиринт Долорем. Часть 1 ======
Простодушная Деревня и претенциозный Инвидиан были почти так же неприязненно настроены друг к другу как благопристойный Тенебрум и распущенный Либурбем, миролюбивый Урбсотио и свирепый Рейджленд. Пока город больших ревнителей успеха и признания рвался к прогрессу и выдающимся достижениям, главное обиталище земледельцев продолжало движение по истории в нерасторопном темпе, сохраняя наиболее прочную связь со своими давними традициями и привычками. Но однажды произошло весьма необычайное событие, в котором между Деревней и Инвидианом обнаружилось кровожадное и неистовое согласие…