Смерть родителей создала пробоины в душе, но смерть главного творения в жизни сломало что-то в самой сердцевине демонессы, в её самоценности…Она почти забыла ради чего ей стоит ещё жить…
В жизни девушки произошёл потрясающий толчок, когда в ней появилась Долорем. Тогда Кайлер по-новому поняла сколь значимы все её путешествия, исследования Тёмных земель и их многочисленных тайн…И, конечно, как необходимы хотя бы для самой неё витражные произведения искусства. Но Долорем словно увенчала всё это, стала для девушки изумительнейшем открытием, первой маленькой, но отчётливой дорожкой светоча, с которого началось бы постижение загадок прошлого в единой истории тёмных и светлых.
Создание витража стало своеобразным вызовом древней девы, встречи с которой Кайлер осознанно жаждала. Несмотря на некоторую борьбу разнородных её чувств. Оправданной ненависти и восхищения. Это была почти отчаянная нужда, как в напитывающем энергией солнце, которое хотелось каждый день видеть перед собой. Хотя бы какую-то его частичку.
Богиня, если бы Кайлер только задумалась к каким ужасающим последствиям это может привести! Родители знали об этом, не одобряли эти затеи, но и не осуждали её. Они всегда были слишком терпимы к Кайлер…
Ещё с детства будучи непоседливой искательницей приключений на свою голову, она постоянно набивала себе шишки и ушибы, забираясь в опасные заброшенные места с целью отыскать какие-нибудь редкости. Родители никогда не ругали Кайлер, как будто понимали с самого начала, что это было ей необходимо. Лишь просили быть осторожней. «Наша милая доченька растёт бравой кладоискательницей.» — говорили они всегда с улыбкой друзьям и соседям.
Только один раз они были в ужасе: когда девятилетняя Кайлер принесла домой голову монстра, которого смогла одолеть со своей незаурядной прытью. И тогда единственным упрёком были слова, сказанные матерью: «Кайлер, если ты будешь продолжать рисковать жизнью ради своих поисков, то можешь умереть совсем молодой.»
«Лучше умереть молодой и счастливой, чем старой и несчастной!» — Кайлер тогда сказала первое, что пришло ей в её наивную голову. Она и не подозревала, насколько глубокомысленно прозвучал этот ответ. С тех пор родители больше никогда не упрекали девочку за её вылазки.
Наверное, поэтому она всегда была такой своевольной. Иначе уже не могла назвать себя девушка после всего случившегося. Слишком слепо следовала зову души. Минута такой слепоты в их мире уже могла погубить, а Калер позволила себе быть слепой почти неделю. Что же она наделала!
Ах, почему! Почему они только с таким рвением бросились защищать её!
Лучше бы они отреклись от неё!
Даже если бы они слились с толпой….
Кайлер ни за что бы не злилась на них за это…
А теперь она не понимала до конца, чего хотела. Крови или искупления?
Во всех этих чудовищных превратностях ведь был определённый виновник. Тот деревенский саквус. Слёзы застыли в глазах Кайлер, когда страдания в ней впустили в себя тяжёлую, но необходимую для стойкости ярость.
И его мерзкие фанатичные прихожане.
Толпа. Бешенное стадо. Деревенцы. Ивидианцы. Омерзительные народы, один из которых необратимо погряз в закостенелости, суеверии и дикости, другой в злонравии, самодурстве, злословии и ханжестве! Сатанинские отродья, постоянно грызущие друг другу глотки! Что сделала им только Кайлер?! Чем оскорбили их её тайные увлечения!? Она создавала свой витраж исключительно для себя, без единой претензии на известность! Она не собиралась призывать их поклоняться Леди Долорем, как если бы та была святой или какой-то новой богиней! Но они вторглись в жизнь Кайлер, разрушив всё сокровенное в ней!
Лишь последний лицемер и бездушный изувер назовёт такую показную ненависть ко всему, что касается светлых, благородной! Они были не иначе как стаей монстров, ищущих любой повод устроить резню и кровопролитие!
Но возможно ли осуществить отмщение за любимых родителей? Проклятого саквуса, наверное, можно было как-нибудь привести в западню, но что делать с целой толпой деревенцев? Со всей этой чёртовой Деревней! Будь она вся проклята!
И никто не придёт ей на помощь. Теперь демонический мир будет смотреть на неё как на предателя, отступника, решившего почитать столь ненавистную Леди.
Несмотря на всё, девушка не хотела умирать…
Но как найти ей силы в самой себе, чтобы вновь окреп дух и был готов к новым свершениям?
И прежде всего, как же ей выжить, когда вокруг рыскали разъярённые демоны и вот-вот готовились настигнуть её?
Кайлер сделала всё возможное, не так ли? Поможет ли ей в таком случае вознесённая к Тёмной Богине молитва? И если в девушки остались хоть крупицы веры….
Но не осерчает ли на неё и всемогущая Мать? Говорят, богиня милостива, она истинно справедлива. Когда от Кайлер отвернулись все земные существа, только у неё осталось просить помощи. Но…
Та же это Богиня, которую восхваляют вероломные и кровожадные саквусы?
Или вовсе не они удостоены знать её истинный облик?
И раз в мире происходило столько ужасных вещей, не значило ли это, что Богиня совсем не всесильна? Или желала, чтобы мир был таким…
В любом случае, Кайлер бы охотней попросила не чудесного избавления, а сил пережить всё это…
И неоткуда их было брать, кроме как из самой себя…
Витраж…Долорем…
Неужели, создав его, Кайлер принесла проклятие в свою жизнь? И это проклятие преждевременно погребёт её, лишь для того, чтобы кто-то надругался над её трупом? А потом она обратится в фантома и вечность (при вероятнейшем исходе, что никто и никогда не решиться помочь выбраться из бездны безумия) пробудет в разрушительном душевном неупокоении? Вечность бескрайней боли и полного затмения в попытках высосать кусочек яркой жизни из чужой души.
Всё было бы иначе будь Кайлер обычной демонессой, ничем не отличающейся от других тёмных.
У «Особенных», «необычных» демонов были свои наименования: «гении», «художники», «мыслители», «философы», «идеалисты», «романтики», «альтруисты», «пацифисты», «борцы за справедливость» …и прочие. Их называли по-разному, но всех относили к типу созданий, не похожих на других. Что более важно, мало кто из них мог похвастаться счастливой жизнью. У многих она кончалась трагично (при всём, что само завершение жизни — явление отнюдь не самое радужное), обрываясь порой в совсем молодом возрасте.
Тяжёлая жизнь демонов была коротка, а «особенные» и «необычные» иногда проживали почти вдвое меньше…Иначе говоря, жизнь таких тёмных созданий, которые жили, иногда и непонятно где, какими-то своими высокими идеями или же для благих общественно-значимых свершений подобна хождению по смертоносным осколкам…Боль и страдание сопровождают каждый шаг, каждое движение, порой и каждую мысль…
Чем длиннее будет путь, тем больше будет крови. Тем глубже осколки войдут в раны на ступнях, ногах. И рано или поздно…Создание упадёт от переизбытка боли или большой потери крови.
Отважным бойцом или несчастным глупцом надо быть, чтобы добровольно соглашаться на этот путь?
Кайлер уж точно не чувствовала себя смелой. Сейчас нет, когда выяснилось, что существуют вещи во сто крат страшнее смертоносных ловушек, поджидающих за каждым углом, истлевших мертвецов, неистовых монстров и воющих фантомов.
Не лучше было бы для неё никогда ничего не искать и не к чему не стремиться?
Становится тяжело дышать.
Долорем…Долорем…
Нет. Нет. Кайлер не должна позволять себе такие мысли. Оптимизм всё ещё имеет право на жизнь. Кайлер нужно попытаться спасти его в себе. Он — её стержень, двигатель…
Если преодолеть муки, они не будут бессмысленными…
Долорем…она сама страдала. Но не отчаянью она пыталась научить.
Многие века её жизнь и смерть были великой тайной, похороненной в дебрях истории, в которые однажды случайно забрела Кайлер. Она не могла с присущим ей азартом и любознательным пылом ко всему неразгаданному не схватиться за раскрытие этого секрета. Если не для яростного и мстительного мира, не готового и в ближайшие тысячу лет принять правду, то хотя бы для самой себя.