- Вера, - вернул меня в реальность Макаров младший. - Мне нужно зайти попрощаться.
- Конечно-конечно, и извинись от моего имени, пожалуйста, что сама лично не попрощалась.
- Дождись меня тут, я сейчас быстро. Спрошу, можно ли сюда как-то подъехать на машине, чтобы тебе не идти в обход, - заботливо говорил Макар.
- Не беспокойся, земля еще теплая после солнца, я обойду с той стороны, как раз к парковке выйду, тут недалеко, я думаю. Иди, - подтолкнула его в сторону ресторана, и пошла в обход, вдоль здания. Я шла по мягкой свежескошенной траве, все еще немного влажной после полива, держа в руке за ремешки мои босоножки, мимо окон ресторана, некоторые из которых, где работали кондиционеры, были глухо закрыты, другие же наоборот, раскрыты полностью, отгороженные от внешнего мира только москитной сеткой, и оттуда были слышны мужские голоса.
- ... этот щенок Макаровский нам мешается! Долго ты с ним еще возиться будешь? - услышав это, я остановилась у распахнутого окна, чуть отошла в сторону, словно какой-то шпион из фильма и прислушалась, затаив дыхание.
- Нам? Или тебе, Рус? В бизнесе он влияния не имеет. Отец не верит в него вообще, так что, щенок нам не помеха вовсе. Тебе, похоже, баба его приглянулась? Но ведь она уже... хм... немолодая... Да, не спорю, красивая сучка, но зачем она тебе? Мало девок? На тетку потянуло? - с последними словами они оба рассмеялись, а я вся сразу как-то неприятно напряглась. Это они обо мне что ли?
- Надоели. Сплошное тряпье в головах. Даже поговорить не о чем.
- Поговорить? - снова рассмеялся второй. - Ну ты дал, конечно. Я с ними вообще не разговариваю, трахаю и все. Сплошное удовольствие и физическая нагрузка, все!
- Надоело. За нагрузками я в зал хожу, там и голову отключаю. А эти пустышки уже поперек горла. С мозгами хочу.
- Нееее, я пас! С мозгами мозг тебе трахать будет! А тут - все банально, сплошные инстинкты и сочное тело. Словил кайф и забыл! Стареешь ты, Рус...
- Видимо.
- Ну так что? Заказываю на тебя? Или ты слишком устал? - снова хохот. - Сколько? Парочку?
- Одну, две пустые головы для меня слишком сегодня.
- Хорошо, - ответил второй, и продолжил говорить мгновение спустя. - Мариночка, солнце! Приветствую! Направь к нам фей своих. Да, как обычно. Нет. Троих. Да, Русик сегодня устал, одной ему хватит, но самую лучшую, ты ведь знаешь, других не надо! Спасибо дорогая, уже ждем!
- Едем, мне еще переодеться надо... брюки в хлам сырые.
- И чего ты в воду поперся?
- Тебя не спросил! Давай, мамочка, шевели ногами!
На этих словах я очнулась и поспешила прочь, ширя шаг, утопая ногами во влажной траве. Сукин сын! Девок себе заказали! Молоденьких, да сочных! Тоже мне Дон Жуаны хреновы нашлись! Непонятная, едкая злость накрывала меня все сильнее, и я ускоряла шаг, как вдруг за спиной скрипнула дверь. Я на ходу поворачиваю голову, чтобы увидеть сотрудника ресторана, выносящего мусор, облегченно выдыхаю и тут же врезаюсь во что-то крепкое и высокое, проскользнув ногой по траве.
- Черт! - успеваю выкрикнуть и зажмуриваюсь, предвкушая мое падение на копчик, когда меня хватают крепкие мужские руки, удерживая на ногах.
- Жаль, что все-таки черт! Мне больше нравится быть твоим Богом, - говорит мне мужской знакомый голос, резким рывком за талию дергает на себя, впечатывая меня снова в его крепкую грудь, а я автоматически хватаюсь за его рубашку руками, ловя равновесие. - Опять бежишь. От кого теперь? От своего молокососа? - хмыкнул, глядя мне в глаза своим темным шоколадом.
- Что ж мне так не везет-то? - цежу сквозь зубы глядя ему в глаза.
- Почему не везет? Сама судьба толкает тебя в мои объятия, - хохочет мне в лицо наглец.
- Рус, девчонки уже ждут, поторопись, - слышу приближающийся голос второго. - Ух, да ты уже поймал себе!
- Сейчас же отпусти! - рычу на Далиева.
- Эй, я и не держу тебя, это ты в меня вцепилась мертвой хваткой! - нагло отвечает он, а я перевожу взгляд на свои пальцы, сжатые в кулаки, вместе с его рубашкой. Чёёёёёёёрт!!! И ведь, правда, не держит меня! Расцепляю пальцы, и аккуратно расправляю рубашку на его груди ладонями, отметив для себя насколько она прекрасно рельефна и крепка на ощупь.
- Прошу прощения за рубашку, - говорю ему, отрываю взгляд от его груди и поднимаю выше, замечая, как разгорается его взгляд, а дыхание становится более глубоким и тяжелым. Чёрт! Да он уже заводится! Бежать! Срочно! Я резко отстраняюсь и следую ранее проложенному маршруту, оставляя Далиева позади, сдерживаясь из последних сил, чтобы не обернуться! Господи, Вера, да что же такое происходит с тобой!