Несмотря на всё это, Орехх чувствовал себя в свечном подвале, как дома. Порой это его беспокоило. Там, наверху, люди частенько дразнили его, делая всякие намёки насчёт грязных свечей. И хотя Брат Овёс утверждал, что это ерунда, кипящий воск всё же пробуждал в Ореххе какие-то родственные чувства. Здесь, внизу, он ощущал покой.
Фактически, Орехх теперь руководил свечным подвалом. Смимс не знал об этом, потому что редко давал себе труд спускаться вниз. Трев, конечно, был в курсе, но не возражал, поскольку работа Орехха давала ему больше свободного времени для того чтобы пинать жестяную консервную банку. Мнение прочих оплывальщиков и окунальщиков не принималось в расчёт. С точки зрения рынка труда, если ты работал в свечном подвале, ты пал так низко, что достиг самого дна. И продолжаешь падать, закапываясь в грунт. Практически это означало, что у тебя недостаёт харизмы даже для работы нищего. Это означало также, что ты скрываешься от чего-то: возможно, от самих богов или от собственных демонов. Посмотрев из свечного подвала вверх, ты мог разглядеть (где-то на недосягаемой высоте) все прочие подонки общества. Следовательно, лучше так и оставаться здесь, в тёплом сумраке, где достаточно еды, редко случаются неприятные встречи и, мысленно добавлял Орехх, никогда никого не бьют.
Нет, окунальщики не создавали проблем. Он сам делал для них всё, что мог. Жизнь и без того изрядно побила этих людей, у них просто не было сил, чтобы самим бить кого-то ещё. И это хорошо. Когда нормальные люди понимают, что ты — гоблин, остаётся ожидать лишь неприятностей.
Он помнил, как кричали на него крестьяне, когда он был ещё совсем маленьким, и вслед за словами частенько летели камни.
Гоблин. О, это слово волокло за собой целый караван ассоциаций. Неважно, что ты говоришь или делаешь, этот караван всё равно проезжал прямо по тебе. Орехх пытался показывать людям свои поделки, но люди лишь разбивали их камнями, крестьяне вопили при этом, словно ястребы на охоте, а за камнями следовало ещё больше неприятных слов.
Мучения прекратились когда в город (если можно считать городом кучку строений и единственную улицу из утрамбованной грязи) прибыл пастор Овёс. Он принёс… прощение. Но в тот день прощения не желал никто.
В темноте тихо постанывал на своём ложе тролль Цемент, совершенно одуревший от Сплиты, Скользи, Сруба и Скунса. Он и железные опилки нюхал бы, но Орехх ему не позволял.
Орехх зажёг новую свечу и включил маленький самодельный заводной вентилятор, который помогал ему правильно оплывать воск. Вентилятор весело зажужжал, и пламя свечи отклонилось, став почти горизонтальным. Орехх всегда очень внимательно относился к своей работе. Хороший оплывальщик никогда не поворачивает капающую свечу, потому что при натуральном, так сказать, оплывании, воск почти всегда образует потёки только с одной стороны, противоположной той, откуда дует сквозняк. Не удивительно, что волшебникам так нравились свечи именно его производства. В свече, которая выглядит так, словно оплывала во всех направлениях разом, есть что-то подсознательно раздражающее. Сбивает с мысли.[5]
Он работал быстро и уже укладывал в специальную корзинку девятнадцатую по всем правилам оплывшую свечу, когда услышал грохот жестяной банки, весело скачущей по каменному полу коридора.
— Доброе утро, мистер Трев, — сказал Орехх, не поднимая взгляда. Секундой позже прямо перед ним упала на донце жестяная банка и тут же замерла, словно кусочек паззла, аккуратно вставший на своё место.
— Как ты допетрил, что это я, Гоббо?
— По лейтмотиву, мистер Трев. И я предпочитаю имя Орехх, спасибо.
— Какой ещё такой мотив-шмотив?
— Это специальная мелодия или аккорд, которые ассоциируются с определённым человеком или местом, мистер Трев, — ответил Орехх, аккуратно укладывая в корзинку ещё две готовых свечи. — Я намекал на вашу склонность постоянно пинать банку. Кажется, вы в хорошем настроении, сэр. Как прошёл вчерашний день?
— Чё?
— Улыбнулась ли Дурнеллу Фортуна прошлым вечером?
— Ты о чём, ваще?
Орехх решил выражаться попроще. Опасно слишком выделяться, опасно не быть услужливым, не быть осторожным.
— Вы выиграли, сэр?
— Не. Опять ничья. Зря только время потратили, чесгря. Но это был всего лишь товарищеский матч. Никого не убили.
Трев заметил полные корзины очень натурально оплывших свечей.
— Ох и дофига же ты тут нахреначил, парень! — вежливо похвалил он.
6
Исходно называлось "Общество Исследователей", однако лорд Ветинари настоятельно указал, что большинство мест, «открытых» членами общества, уже были к тому моменту густо населены аборигенами, которые упорно пытались продать чужакам питательных змей.м