— Ха! — с горечью откликнулась мисс Здравопут. — Вам недолго осталось ждать, он недавно открыл для себя Бонкскую школу.
— Это что такое?
— Не что, а кто. Философы. То есть, называются философами, но…
— А, эти, неприличные, — обрадовался Фассель.
— Ну, я бы не сказала, что неприличные, — заметила мисс Здравопут, и это была чистая правда. Благовоспитанная библиотекарша не должна употреблять подобные слова в присутствии кузнеца, особенно если тот широко улыбается. — Лучше скажем, «неделикатные», ладно?
В молоте и наковальне нет решительно ничего деликатного, поэтому кузнец без стеснения продолжил:
— Те самые, кто утверждает, что когда леди не хватает мужского внимания, сигара начинает казаться …
— Состоять в группе бонкских философов — возмутительное членство…
— Ага, как раз нечто в этом роде, — кузнец явно наслаждался беседой. — И её светлость дозволяет Орехху читать всё это?
— Не просто дозволяет, а, фактически, настаивает. О чём она только думает?
"И о чём думает Орехх, если на то пошло", — мысленно добавила она.
Нельзя делать слишком много свечей, объяснял Трев. Подведёшь всех остальных. Остроконечные шляпы могут решить, что им не нужны другие оплывальщики. Орехх признал, что так оно и есть. Что тогда станет с Безлицом, Цементом и Плаксой Макко? Им некуда больше идти. Они привыкли жить в простом мире, и обычная жизнь просто собьёт их с ног.
В свободное время он пытался занять себя, исследуя соседние подвалы, но по ночам там происходит мало интересного, зато другие люди начинают коситься с подозрением. Её светлость не имеет здесь власти. С другой стороны, волшебники весьма небрежны, и никто за ними не прибирает, поэтому в его распоряжении оказалась масса позабытых и заброшенных мастерских. Для парня с прекрасным ночным зрением — настоящее подземное королевство, полное чудес. Он уже видел светящихся ложечных муравьёв, тащивших куда-то вилку, а также, к своему удивлению, обнаружил редкого домового хищника — Необщего Пожирателя Носков. Ещё какие-то твари жили в лабиринте труб под потолком, они периодически кричали "Ак! Ак!" Кто знает, что за странные чудовища свили там свои гнёзда?
Он чрезвычайно тщательно отчистил блюда из-под пирога. Гленда была к нему так добра. Ему надо проявить благодарность. Быть благодарным очень важно. А главное, он знал, где раздобыть немного кислоты.
Личный секретарь лорда Ветинари бесшумно вошёл в Продолговатый Кабинет, почти не вызвав колебаний воздуха. Его светлость поднял взгляд.
— А, Барабантт. Думаю, мне снова нужно написать жалобу в «Таймс». Я уверен, что комбинация слов, пронумерованных один по вертикали, шесть по горизонтали и девять по вертикали, уже публиковалась три месяца назад. В пятницу. — Патриций разочарованно бросил на стол страницу с кроссвордом. — Куда катится наша Свободная Пресса.
— Тонко подмечено, милорд. Архиканцлер только что вошёл во дворец.
Ветинари улыбнулся.
— Наконец-то удосужились взглянуть на календарь. Слава богу, что у них есть Думмер Тупс. Проводи Чудакулли ко мне, после обычного ожидания в приёмной, разумеется.
Пять минут спустя Наверна Чудакулли препроводили в кабинет.
— Архиканцлер! Вас привело ко мне какое-то неотложное дело? Наша обычная встреча назначена на послезавтра, насколько я помню.
— Гм, да, сэр, — пробормотал Чудакулли. Как только он сел, перед ним тут же появилась приличная порция шерри.[7] — В общем, Хавелок, дело в том, что…
— Лично я вижу в вашем сегодняшнем появлении руку провидения, — заявил Ветинари, игнорируя слова Архиканцлера. — Потому что тут возникла одна небольшая проблема, и я определенно нуждаюсь в вашем совете.
— О? Неужели?
— Разумеется. Она касается этой злополучной игры, как её бишь… футбола.
— Правда?
Бокал шерри, который Чудакулли уже держал в руках, не дрогнул ни на миллиметр. Архиканцлер занимал свой пост уже давно, с тех самых пор, когда волшебник, случайно моргнувший не вовремя, рисковал немедленно умереть.
— Конечно, нам приходится шагать в ногу со временем, — покачал головой Ветинари.
— Мы стараемся так не делать, — возразил Чудакулли. — Время от этого только наглеет.
— Люди не понимают, что у тирании есть пределы, — продолжал Патриций, словно рассуждая вслух. — Они думают, я могу творить всё, что захочу, потому что могу творить всё, что захочу. Хотя минутное размышление ясно показывает, что это не так.
— О, с магией тоже самое, — поддержал Архиканцлер. — Если разбрасываться заклинаниями, не думая о завтрашнем дне, есть большой шанс, что думать будет и не о чем.
8
Икоц наотрез отказался надеть штаны. Даже потерявший всякое самоуважение чёрный маг и не подумает облачиться в подобную простолюдинскую одежду, объявил он. Это полностью испортит впечатление.