– Ну что, Матвей Никитич, пошли пристреливать нашего красавца? – весело подмигнул воспитателю Алёшка и ласково погладил ложе штуцера.
В недалёком от усадьбы овраге ими было устроено стрельбище. Длина его прямого участка составляла здесь около двухсот шагов (160–170 метров), не ахти, конечно, какое расстояние, но для набития начальных навыков стрельбы этого пока должно было хватить. Потом можно было уходить подальше, вёрст на пять в сторону, и бить в направлении одного отвесного холма с ближайшего к нему поля. До начала весенних полевых работ мешать в этой части поместья было некому, так что никаких трудностей с этим не предвиделось.
– Давайте, Ляксей Петрович, начинайте, – торжественно провозгласил воспитатель, глядя с улыбкой на счастливое лицо парня. – Кремнёвку свою вы не хуже меня уже заряжаете. И этот штуцер тоже не раз уже ранее снаряжали, ну а руки, чай, всё помнят. Осталось только саму сноровку набить, а для хорошего стрелка сноровка – это очень важное дело будет!
Алексей, конечно, смутно помнил всё, что было нужно делать, но одно дело – это умом помнить, а другое – всё довести до полного автоматизма. Этот начальный навык, судя по всему, ему теперь придётся закреплять и доводить уже до совершенства.
Достаём из патронной сумки бумажный патрон. Зубами откусываем его кончик и насыпаем небольшое количество пороха в специальную нишу на полке, после чего закрываем полку крышкой. «Так, всё правильно», – Алексей немного помедлил и вспомнил памятью подростка из этого века все свои дальнейшие действия. Курок устанавливаем на полувзвод до вот такого характерного щелчка. Потом засыпаем весь оставшийся в патроне порох в ствол через дульный срез и уже после этого начинаем самую трудоёмкую и долговременную часть нашей зарядки – проталкивание пули внутрь ствола.
Наша штуцерная пуля отличалась от круглой фузейной и имела своеобразный цилиндрический вид, с закруглением с одной стороны. Для нормальной «закрутки винтом» при выстреле эти пули должны были плотно сидеть в ствольных нарезах, при этом пороховые газы не должны были прорываться вперёд пули по стволу. Чтобы решить эту проблему, был лишь один долгий и весьма муторный путь. Алексей достал из патронный сумки рулончик пластыря из мягкой кожи, оторвал от него кусочек, завернул в него пулю и, достав из-за пояса деревянный молоточек, парой ударов осадил её в ствол. После чего вынул из гнезда шомпол и продолжил вбивать им по стволу пулю до самого заряда. Теперь оставалось только взвести курок на боевой взвод, прицелиться и нажать пальцем на спусковую скобу.
Отдача плотно прижатого к плечу приклада ударила с непривычки очень сильно! Сказался тут, наверное, высокий калибр – как-никак это всё-таки 15 миллиметров, с весом пули более четырёх золотников, ну или где-то около 17–18 грамм. И нужно было ещё учитывать лёгонький вес самого юного стрелка. Да и вообще всё это было очень непривычно как для дворянского недоросля Алёшки, так и для старшего лейтенанта Егорова, с его опытом обращения со стрелковым оружием. Тяжёлый спуск крючка, сильный удар приклада, резкий запах сгоревшего пороха, оглушающий грохот и плотное облако дыма, вырвавшегося столбом из ствола и окутавшего всё вокруг. Всё это было как-то необычно! Тем не менее выстрел был произведён, и стрелок с наставником направились к мишени.
– Неплохо, неплохо, – покачал головой дядька, показывая сквозную дырину в набитом соломой мешке. – Это, конечно, только сто шагов, но для начала и это будет неплохо. Прибавим-ка мы ещё с полсотни да поглядим, что там дальше будет. Тут ведь вот какое дело, Ляксей Петрович, вы должны штуцер всем своим нутром, всем сердцем своим прочувствовать сполна. Ладно на прямом бое до трёхсот шагов штуцерная пуля особливо-то по сторонам не рыскает и всё время верно, как по прямой линии идёт. А вот ежели это уже будет цель дальняя, шагах эдак в пятистах или даже более того, да коль она вообще вон движется и совсем даже на месте не стоит? Вот тут уже целая премудрость будет, как в такую-то цель издали попасть. Ведь нужно сколько в уме держать всего-то? И силу ветра учитывать, и даже куды он дует, и как та цель, которую ты выбрал, скачет, а ещё, что самое сложное, так это то, что линия боя у той пули кривиться начинает уже после пятисот шагов, и потом её к земле уже очень хорошенько так тянет. Вот и выгадываешь ты всё, чтобы только точно, куда надо попасть. Поэтому и считается, что хороший штуцерник в войсках – это очень и даже очень ценный воин. Ниже капрала их вообще никому ещё в руки не давали, а так, в основном или старшие унтера или даже вовсе их благородия сим дорогим оружием владели. Думаю, что и сейчас ничего не изменилось в войсках. Ну что, зарядили уже? – и он кивнул на молоток, который после манипуляций с вгоняемой шомполом пулей стрелок засовывал обратно себе за пояс.