— Прекрасный сад, вы часто тут гуляете?
— Да, мне он тоже нравится. Отто Эрнст служил у нас еще когда моя жена была жива, но потом он переселился в другой дом. К счастью, он согласился продолжить ухаживать за садом, иначе не знаю, что бы мы делали.
— Как историк, я должен спросить вас о вашей жене, сэр, но если вы не хотите, то…
— Да, Алиса была замечательной девушкой. К несчастью, вместе мы пробыли недолго. Вот уже почти двадцать лет, как ее нет со мной.
— Мои соболезнования, профессор.
— Да, страшное дело. Простите, мистер Браун, мне пора возвращаться в мой кабинет, я должен опровергнуть утверждения одного философа насчет размеров вселенной.
— Конечно, желаю удачи!
— Вы бы тоже шли в дом: темнеет.
— Да, вы правы. — Погуляв еще немного, я пошел в библиотеку.
Библиотека этого поместья была устроена крайне странно. Очень маленькое помещение, в котором могла поместиться только одна полка, которая, кстати, здесь отсутствовала, и стол, как раз стоящий рядом с пультом, на котором располагались кнопки управления. На каждой кнопке была нарисована буква алфавита. Нажав на букву «А», я отошел в сторону, так как из пола вдруг стал подниматься стеллаж с книгами. Когда он поднялся до конца, я увидел, что названия книг, стоящих на нем, начинаются с буквы «А». Разобравшись в системе, я уже без труда стал находить нужные мне книги. Я сидел за тем столом до полуночи, читая и изредка делая пометки в тетради. Сонный, но довольный началом своих трудов, я отправился спать.
В восемь часов утра я проснулся, понимая, что не выспался. А причиной тому стали странные шумы, которые мешали мне спать всю ночь. Иногда мне казалось, будто стул в моей комнате двигался по полу туда-сюда, а потом что-то с громким стуком упало на пол. Я подумал, что мне это приснилось, поскольку в призраков я не верил, но когда попытался вновь заснуть, услышал, как шелестят страницы моей тетради. Я решил, что ветер является виновником этого шума и вновь заснул. Еще несколько раз я просыпался, но не мог понять, что меня разбудило.
День второй
За завтраком я рассказал об этом Клаудии, та в ответ улыбнулась и сказала:
— Вас, вероятно, не предупредили о странностях профессора. Он редко спит по ночам, все работает и читает. Если он не согласен с утверждением какого-то ученого, что он просто швыряет эту книгу в стену, этот шум слышно в любом углу дома. Возможно, именно этот шум разбудил вас.
— Нет, тот шум вовсе не был похож на удар книги о стену. Уж шелест страниц я никак не мог спутать с таким звуком.
— Ну, страницы мог перелистывать и наш постоянный гость — ветер.
— Да, я тоже так подумал. Клаудия, спасибо, омлет великолепен!
Я решил прогуляться по саду, перед тем, как начнется дождь. Тучи выглядели многообещающе. На этот раз я отправился в ту часть сада, которая была скрыта от посторонних взглядов не только частоколом, но еще и зарослями камыша. Обойдя дом сзади, я попал на площадку, по периметру которой протекал ручей. Посередине стояла скамейка, по бокам от которой росли березы. Напротив скамейки находился фонтан, сделанный в форме двух дельфинов. На скамейке сидел профессор и читал. Он был настолько погружен в чтение, что вздрогнул, когда я, наконец, обнаружил свое присутствие. Отложив книгу под названием «Как сдвинуть гору Фудзи», профессор подвинулся.
— Присаживайтесь, мистер Браун. Как вам спалось?
— Какие-то шумы постоянно будили меня, не знаете об их происхождении?
— Какие именно шумы? — поинтересовался профессор. Я рассказал. — Кое-кто из тех, кто гостил у нас до вас, рассказывали, что видели или слышали призраков. Может, один из них вас потревожил?
— Вы ведь не хотите сказать, что верите в призраков?
— А вы хотите сказать, что не верите? Ведь отрицать их существование означает отрицать такое количество свидетельств, случаев и очевидцев, готовых поклясться, что контактировали с привидениями, что вас просто завалят фактами и примерами.
— Но ведь наука отрицает существование каких-либо потусторонних сил.
— Современная наука действительно отказывается подтвердить их существование, но я, как ученый, опровергаю их утверждения.
— И как же?
— Одной фразой: нет фактов, доказывающих отсутствие потустороннего мира и всего, что с ним связано. А если не доказано отсутствие чего-либо, то вполне логично допустить существование этого чего-либо. — Чувствуя, что опять запутался в разговоре с ученым, я сменил тему.
— Профессор, ваша библиотека…
— О да! Это поистине гениальное изобретение! Такую систему изобрел мой дедушка, Альфред. Тогда в доме было всего три спальни, а у него как раз подрастал сын — мой отец. Ему потребовалась еще одна комната, и тогда дед, уменьшив площадь библиотеки, построил спальню и для отца.
— Но на одной полке вряд ли поместятся все книги.
— А, чтобы увидеть еще книги на эту букву, нужно нажать кнопку еще раз. Здорово, правда? — Впервые я искренне согласился с профессором.
— Садовник уже приходил сегодня?
— Да, он приходит рано утром. Все пытается уговорить меня убрать эти камыши, говорит, что они портят вид, но я никогда не откажусь от них. Они мне напоминают о моем детстве. Помню, однажды, будучи еще трехлетним ребенком, я попытался дотянуться до камышей, но упал в ручей. Родители сразу подбежали, стали закутывать меня в полотенца, а я сидел и хохотал.
— Профессор, а у вас есть дети?
— Как же, есть. Дочка. Ее зовут Сара. Сейчас она уехала учиться в Ирландию. Должна вернуться через пару дней, я познакомлю вас.
— Профессор, здесь жило много поколений ваших предков. Я бы хотел написать историю каждого из них. Это возможно?
— Скорее да, чем нет. Здесь много книг, авось вы найдете то, что нужно.
— Книги — это хорошо, но все же лучше, чем живой человек, никто не расскажет.
— Это вы метко подметили. Ну, что ж. Вы здесь уже второй день. Думаю, до вашего отъезда я смогу рассказать вам о шести выдающихся личностях нашего рода. По одной истории каждый день, идет?
— Это было бы здорово!
— Ну вот и славно. Начнем после обеда. А сейчас, если вы позволите, я бы хотел дочитать книгу.
— Разумеется. Я пойду.
Радуясь результатам этого разговора, я пошел дальше гулять по саду.
Через полчаса поднялся ветер, и я, закутавшись в свой плащ, поспешил вернуться домой. Поместье уже наполнял аппетитный запах индейки, приготавливаемой Клаудией к обеду.
Сытый и довольный, профессор сидел в кресле в комнате отдыха наверху. Я с блокнотом, в руках, сидел на диване, расположенном рядом.
— Я нашел наше семейное древо, думаю, вам было бы интересно посмотреть. — Он протянул мне лист бумаги.
Бегло просмотрев его, я приготовился слушать и записывать.
— Я знаю истории своих предков только со слов отца и деда, так что нам остается только надеяться, что они ничего не напутали и не забыли. Сегодня я расскажу вам об Алане Пенвеллине, известном своими гипнотическими способностями. Он понял, что владеет этим даром еще в детстве, в возрасте примерно десяти лет. Алан не был отличником, учился в школе на тройки и четверки, но после того, как он освоил гипноз, все изменилось. Дети, которые честно учились, занимались, ходили на дополнительные занятия, не могли тягаться с ним в плане оценок. Еще бы! Один взгляд в глаза учителя и высшая оценка за четверть уже стоит в журнале. Учителя никак не могли понять причину такой перемены в мальчике, так как он внушал им, что знания в его голове превосходят знания любого ученого. Окончив школу с одними пятерками в журнале, Алан без труда поступил в университет на стипендию. Множество слез учениц, действительно заслуживавших эту стипендию, его не волновали. Преподаватели до сих пор не могут вспомнить студента, учившегося лучше, чем он. Только близкие родственники знали, как он добивался таких успехов. Они были против, но знали, что если начнут возражать, то и им не избежать участи преподавателей. В конце концов, Алан решил, что учиться чему-либо и делать что-либо ему не надо, он всего добивался с помощью гипноза. В двадцать три года он влюбился, но девушка не обращала на него внимания. Тогда он заставил ее полюбить себя, внушив ей, что он самый прекрасный человек на Земле. Друзей он держал под гипнозом, чтобы быть уверенным, что они всегда будут с ним, поддержат его. Его не интересовали человеческие чувства, он просто хотел все держать под контролем. Но что-то сломалось в нем. Нет, он не потерял дара гипноза. По его словам, он видел сон. Сон, в котором он разговаривал с Богом. Бог обратился к нему, разъяснил, что нельзя продолжать так жить. Нельзя заставлять людей делать что-то против их воли, нельзя топтать человеческие чувства, нельзя управлять всем. Алан понял все. Наутро он встал совершенно другим человеком. В тот же день он снял чары со всех, кто был им загипнотизирован. И потерял все. Для друзей он оказался чужим, девушка его бросила, институт отозвал почетную грамоту лучшего ученика. Он вернулся в поместье, в котором в то время жил его брат, Крис. Тот не прогнал его, хотя имел на то полное право. Алан стал жить в поместье, отгородился от внешнего мира и стал учиться. Дар гипноза он более не использовал, но стал учить гипнозу одного молодого человека, весьма способного, плату с которого не брал. Более того, он позволил ему жить в доме вместе с ним и семьей брата, что, естественно, не обрадовало Криса. Но Алан, за всю свою жизнь, ни разу не изменил своего решения в пользу кого-либо другого. Возможно, даже он применил на Крисе гипноз. История об этом умалчивает. Так или иначе, Джордж стал жить у них. Чем больше Алан читал литературу, тем больше понимал, сколько грехов совершил в жизни. Никогда прежде он не задумывался, как коверкает свою душу, причиняя боль другим, но теперь, когда он узнал о заповедях, когда осознал все, жизнь стала ему в тягость. В отчаянии он, естественно с помощью гипноза, заставил Джорджа убить его и скрыться в неизвестном направлении. Столь печально заканчивается история этого отпрыска рода Пенвеллинов. Джорджа так и не поймали, хотя, учитывая то, каких успехов он достиг в обучении у моего прапрадедушки, это неудивительно.