– Отпусти меня, Кэйтлинн. Мне нужно осмотреть твои раны.
Он услышал шум и начал поворачиваться в сторону его источника, когда внезапно оказался на полу, а Хан схватил Кэйтлинн.
– Черт подери, я же говорила, что он найдет меня. – Она достала ещё один пистолет, и протянула его Хану. – Ты знаешь, как это использовать?
– Да, но почему я должен прикрывать твою задницу? Ты – причина, по которой это всё происходит. – Он вернул ей пистолет, начав подниматься, но Линн вновь сбила его с ног – и на этот раз Хан отбил её атаку.
Уокер не знал, в какой момент он подорвался из кресла, перевоплощаясь, но они столкнулись с Ханом, готовые убит друг друга. Уокер был настолько в ярости, что его совершенно не волновало, что перед ним его брат. Резкая боль в ноге заставила его остановится, мужчина повернулся, замерев, увидев, как Кэйтлинн направила на них двоих пистолет. Он даже не услышал выстрела, но именно в тот момент понял, что у неё на этой огромной штуковине есть глушитель. Хан, низко зарычав, направился к ней, но она прострелила ногу и ему.
– Вот как это будет теперь работать. Я устала возиться с вами, люди. Я никогда этого не хотела. Всё, чем я занималась – заняло некоторое время моей работы, так что мне стоит отыграться за то, что никогда не должно было произойти. За это время я обнаружила, что на самом деле, мой босс – ублюдок и лжец; в мире существуют вер–пантеры, и один из них ненавидит меня больше, чем я сама. – Она пожала плечами. – Но это не относится к делу. Я собираюсь выйти за эту дверь, и если хоть кто–то заметит вас – я убью его... Понимаете меня? – Никто из них и не пошевелился, и она указала пистолетом на их головы. – Я знаю, что вы можете меня понять, черт возьми – я не хочу, чтобы тот человек снаружи пострадал. Так что ответьте мне, черт подери.
Хан зарычал, и она вновь выстрелила в него. Линн, предполагала, что они исцеляются достаточно быстро – и её следующее заявление лишь подтвердило это.
– Я знаю, что ты не умрёшь от этого, потому что этот человек получил это внутрь, и ходил вокруг, как ни в чём не бывало. Но я чертовски уверена, что если я прострелю твою долбанную голову – ты не излечишься уж точно.
– Нет, моя дорогая, они не смогут. Но я хотела бы сказать, что твоя рана вновь открылась. – Его мама поднялась и медленно приблизилась к ней, тихонько заговорив: – Я хотела бы переговорить с тобой, если ты не возражаешь. Есть кое–что, что тебе нужно знать. Это, в особенности, касается вас с Уокером.
– Нет никаких «нас с Уокером». Это то, что я пытаюсь сказать. – Она слегка покачнулась, и Уокер отпустил вою кошку, чтобы иметь возможность обратиться. Кэйтлинн направлялась к двери, когда он, натянув свои боксёры, медленно двинулся за ней. Рана в ноге только начала затягиваться и всё ещё адски болела, но Линн была гораздо важнее этого. Она даже не добралась до двери, когда упала в его руки.
– Её засекли. Она в отеле на Сороковом Шоссе. С ней какой–то мужчина, но нам пока неизвестна его личность, – сказал Нестор, входя в гостиничный номер. – У неё только её грузовик. Они отправились за ней без моего разрешения, и было несколько выстрелов. Не уверен, почему ещё не появились местные жители, но это всё, что мне известно. Что Вы хотите, чтобы я сделал?
Из тюрьмы их отпустили чуть менее пары часов назад. Конрад дважды принял душ, использовав всё упакованное им мыло и шампунь. Нестор отсутствовал достаточно долго, скупив целый мешок в сувенирном магазине внизу. Конрад взял вещи, вытащив спиртовые салфетки, протёр часы, телефон и ключи, раздумывая о то, что хотел бы сделать, когда они, наконец, засекли её.
– Где ты, черт возьми, продолжаешь находить этих придурков? Ты вообще донёс до них понимание того, что мы под надзором? Ты послал кого–то следить за ней? Если она ускользнёт – для тебя же будет хуже. – Нестор ответил, что у неё на хвосте двое мужчин. – Хорошо. Когда ты отправишься им на подмогу?
– На подмогу? Я думал, что нужен Вам здесь. Люди, которые следят за ней, намного лучше справятся со своей работой, чем я, тем более им известно, что я командующий. – Конрад обернулся к Нестору, и рассмеялся. – Я не понимаю.
– Конечно, ты не понимаешь, но вчерашний и сегодняшний провал – это твоя вина. Если бы ты удосужился уведомить того грёбанного полицейского – нам бы не пришлось звонить президенту и просить его сказать тому хуесосу отпустить нас. Тогда, твои люди, которые искали сучку, не имеют даже понятия, что значит «слежка». Господи, ты выставляешь нас в плохом свете, и для этого… что же, тебе стоит лучше выполнять собственную работу, если не собираешься уйти прямо сейчас.