– Да, мне нужно знать. Этот дом – это не просто особняк, и ты знаешь это. Он настолько огромен, что в нём могли бы спокойно проживать несколько многодетных семей, и они никогда бы не пересеклись. Не говоря уже о том, что на задней площадке есть ещё пара домов, которые я увидел из окна последней спальни, – мужчина поднялся на ноги, выглянув в окно. – Это бассейн, или на заднем дворе у тебя целый океан?
– Бассейн. И не будь дерьмом, Уокер. Я всё утро пыталась сказать тебе, что дом большой. И, как ты помнишь, те дома – гостевые. Здесь живёт не только персонал, – Уокер повернулся, чтобы посмотреть на свою пару, и та смутилась. – Когда я в последний раз проверяла, у меня было пять с половиной…
– Пять с половиной миллионов долларов? Пять с половиной… – Когда Кэйтлинн покачала головой, Уокер остановился. Подойдя к большой кровати, мужчина присел на неё. – Расскажи мне.
– Пять с половиной миллиардов долларов. И это только наличкой, с учётом домов. У меня есть и сбережения, и вещи, что я вложила в это…
Девушка замолчала, когда оборотень поднял руку.
– Кто ты?
Кэйтлинн отвернулась от него, и Уокер понял, что сделал ей больно. Вновь встав на ноги, он подошёл к своей паре, и обнял её. Застыв в его руках, она осталась напряжённой.
– Когда они рассказали мне, что мои родители умерли, я поняла, что не знаю их. Не полностью. По большей части, я жила здесь с ними, но мы особо не общались. Они выводили меня во время вечеринок, чтобы показать свою симпатичную маленькую девочку, после чего отправляли обратно к нянькам и горничным. Больше десяти лет я жила здесь с людьми, работающими на них, никогда не задумываясь о чём-то большем, – Кэйтлинн отстранилась от своего мужчины, и Уокер позволил ей это. – Персонал, переехавший со мной в Огайо, вырастил меня, и когда я объяснила им, что собираюсь жить с тобой, но мне нужно будет чаще уезжать в Вашингтон – они сказали, что не оставят меня. Тебе следует привыкнуть к ним.
– Мне нравится их присутствие здесь, – он не солгал. Впервые после его переезда, его бельё было постирано и убрано, а холодильник оборотня, на который он даже не смотрел месяцами, был наполнен его любимой едой.
– Когда я дома, очень часто мы вместе едим. Они ближе мне той семьи, что когда-либо была у меня, – Кэйтлинн опустилась перед ним на колени, взяв Уокера за руки. – Я знаю, что сегодня многое свалилось на тебя. И мне жаль за это. Я не хотела, чтобы ты… Уокер, я не знаю, что делала, если бы ты оставил меня.
Потянув её вверх, мужчина поцеловал свою пару, а после направил к кровати.
– Я не оставлю тебя. Не смогу. Я люблю тебя. Этот дом и деньги – это излишне. Больше, чем я когда-либо рассчитывал, когда ты сказала мне, что выросла в богатой семье. Я люблю тебя, Кэйтлинн. Больше, чем это вообще возможно, я люблю тебя. Помимо этого, выплачивать тебе алименты – это убьёт меня.
Повалив Уокера на спину, расставив бёдра, девушка села. Оборотень хотел было уложить свою пару на спину, и вновь взять её, но удержал её на себе, когда девушка посмотрела в окно. Мужчина ждал, когда она заговорит.
– Мне нужно рассказать тебе кое-что ещё. Не хочу, чтобы ты злился, пока я не расскажу тебе всё, но это важно. Не только для твоей семьи, но и для меня, – Уокер кивнул. – Я создала для всей твоей семьи банковские счета. Ни одному из них больше не придётся работать, если они не захотят. Кредит на дом твоих родителей, и все остальные дома на имении погашен, а налоги полностью выплачены на ближайшие пятьдесят лет.
Мужчина тяжело сглотнул. Он понимал, что налоги были ношей для его семьи. Когда они получили эти имения, то дали своё согласие платить за это. И только потом им сказали, что им предстоит выплатить ещё и девять залогов за землю, что достигало почти ста тысяч долларов.
– Спасибо.
Линн кивнула, продолжив:
– И я погасила задолженность по твоему студенческом кредиту, и кредитам твоих братьев. Моя бухгалтерия позаботилась об этом. И хоть больница и согласилась покрыть твой долг, если ты будешь работать на них ещё пять лет – об этом я тоже позаботилась. Как и о щедром пожертвовании для них, чтобы разорвать твой контракт, так что ты сможешь работать на Уоррена.
Опрокинув МакКрэй на спину, Уокер расположился меж её ног. Он был счастлив, когда протянул её руки вверх над её головой, и Кэйтлинн оставила их там. Начав расстёгивать её блузку, мужчина заговорил?
– Хоть я и ценю твою заботу о моей семье, но ты больше не будешь выплачивать что-то за меня вновь. Понимаешь меня? – Когда Линн начала говорить, Уокер накрыл ладонью её рот. – Я не закончил. Ты не будешь делать подобные вещи в обход меня, и не будешь относиться ко мне, как к содержанцу, не позволив мне самому заботиться о способах оплаты.