– Я одна из богатейших… Хорошо, ты хотел правду, не так ли? - Он кивнул. – Даже если ты раз пятьдесят сказал мне, что не хочешь знать?
– Да, мне нужно знать. Этот дом – это не просто особняк, и ты знаешь это. Он настолько огромен, что в нём могли бы спокойно проживать несколько многодетных семей, и они никогда бы не пересеклись. Не говоря уже о том, что на задней площадке есть ещё пара домов, которые я увидел из окна последней спальни, – мужчина поднялся на ноги, выглянув в окно. – Это бассейн, или на заднем дворе у тебя целый океан?
– Бассейн. И не будь дерьмом, Уокер. Я всё утро пыталась сказать тебе, что дом большой. И, как ты помнишь, те дома – гостевые. Здесь живёт не только персонал, – Уокер повернулся, чтобы посмотреть на свою пару, и та смутилась. – Когда я в последний раз проверяла, у меня было пять с половиной…
– Пять с половиной миллионов долларов? Пять с половиной… – Когда Кэйтлинн покачала головой, Уокер остановился. Подойдя к большой кровати, мужчина присел на неё. – Расскажи мне.
– Пять с половиной миллиардов долларов. И это только наличкой, с учётом домов. У меня есть и сбережения, и вещи, что я вложила в это…
Девушка замолчала, когда оборотень поднял руку.
– Кто ты?
Кэйтлинн отвернулась от него, и Уокер понял, что сделал ей больно. Вновь встав на ноги, он подошёл к своей паре, и обнял её. Застыв в его руках, она осталась напряжённой.
– Когда они рассказали мне, что мои родители умерли, я поняла, что не знаю их. Не полностью. По большей части, я жила здесь с ними, но мы особо не общались. Они выводили меня во время вечеринок, чтобы показать свою симпатичную маленькую девочку, после чего отправляли обратно к нянькам и горничным. Больше десяти лет я жила здесь с людьми, работающими на них, никогда не задумываясь о чём-то большем, – Кэйтлинн отстранилась от своего мужчины, и Уокер позволил ей это. – Персонал, переехавший со мной в Огайо, вырастил меня, и когда я объяснила им, что собираюсь жить с тобой, но мне нужно будет чаще уезжать в Вашингтон – они сказали, что не оставят меня. Тебе следует привыкнуть к ним.
– Мне нравится их присутствие здесь, – он не солгал. Впервые после его переезда, его бельё было постирано и убрано, а холодильник оборотня, на который он даже не смотрел месяцами, был наполнен его любимой едой.
– Когда я дома, очень часто мы вместе едим. Они ближе мне той семьи, что когда-либо была у меня, – Кэйтлинн опустилась перед ним на колени, взяв Уокера за руки. – Я знаю, что сегодня многое свалилось на тебя. И мне жаль за это. Я не хотела, чтобы ты… Уокер, я не знаю, что делала, если бы ты оставил меня.
Потянув её вверх, мужчина поцеловал свою пару, а после направил к кровати.
– Я не оставлю тебя. Не смогу. Я люблю тебя. Этот дом и деньги – это излишне. Больше, чем я когда-либо рассчитывал, когда ты сказала мне, что выросла в богатой семье. Я люблю тебя, Кэйтлинн. Больше, чем это вообще возможно, я люблю тебя. Помимо этого, выплачивать тебе алименты – это убьёт меня.
Повалив Уокера на спину, расставив бёдра, девушка села. Оборотень хотел было уложить свою пару на спину, и вновь взять её, но удержал её на себе, когда девушка посмотрела в окно. Мужчина ждал, когда она заговорит.
– Мне нужно рассказать тебе кое-что ещё. Не хочу, чтобы ты злился, пока я не расскажу тебе всё, но это важно. Не только для твоей семьи, но и для меня, – Уокер кивнул. – Я создала для всей твоей семьи банковские счета. Ни одному из них больше не придётся работать, если они не захотят. Кредит на дом твоих родителей, и все остальные дома на имении погашен, а налоги полностью выплачены на ближайшие пятьдесят лет.
Мужчина тяжело сглотнул. Он понимал, что налоги были ношей для его семьи. Когда они получили эти имения, то дали своё согласие платить за это. И только потом им сказали, что им предстоит выплатить ещё и девять залогов за землю, что достигало почти ста тысяч долларов.
– Спасибо.
Линн кивнула, продолжив:
– И я погасила задолженность по твоему студенческом кредиту, и кредитам твоих братьев. Моя бухгалтерия позаботилась об этом. И хоть больница и согласилась покрыть твой долг, если ты будешь работать на них ещё пять лет – об этом я тоже позаботилась. Как и о щедром пожертвовании для них, чтобы разорвать твой контракт, так что ты сможешь работать на Уоррена.
Опрокинув МакКрэй на спину, Уокер расположился меж её ног. Он был счастлив, когда протянул её руки вверх над её головой, и Кэйтлинн оставила их там. Начав расстёгивать её блузку, мужчина заговорил?
– Хоть я и ценю твою заботу о моей семье, но ты больше не будешь выплачивать что-то за меня вновь. Понимаешь меня? – Когда Линн начала говорить, Уокер накрыл ладонью её рот. – Я не закончил. Ты не будешь делать подобные вещи в обход меня, и не будешь относиться ко мне, как к содержанцу, не позволив мне самому заботиться о способах оплаты.
Когда Линн лизнула его руку, Уокер убрал её от рта своей пары. Его член дернулся в штанах. Мужчина кивнул, позволяя своей паре заговорить, боясь, что первое, что она скажет – попросит его отпустить её.
– О каких способах оплаты ты говорил? В смысле, я открыта для предложений. Например, ты можешь выбрасывать мусор. Питер, повар, ненавидит эту работу. Потом есть вакансия на мытьё посуды. Знаю, что у нас есть посудомоечная машина, но если хочешь отработать свой… Господи.
Взяв её сосок в рот, Уокер мягко прикусил вершинку. Когда Линн подалась к нему, он всосал как можно больше теплой плоти в рот, удерживая девушку на кровати. После того, как он прекратил, подняв голову, мужчина тяжело дышал, желая большего.
– Думаю, я могу быть твоим секс-рабом. Я мог бы ублажать тебя в любое время, когда ты захочешь, я всегда буду на связи, чтобы приехать по первому же звонку, – он вновь принялся за её грудь, прекратив, почувствовав её запах. – Что ты думаешь о детях, Кэйтлинн? Хочешь кого-нибудь?
– Так долго, пока мы оба здесь, чтобы вырастить их. Так долго, пока они – часть нашей жизни, а не трофей для показа, – Линн подняла голову, уставившись на своего мужчину. – Почему ты спрашиваешь?
– Ты в горячке, вот почему. Если мы займемся любовью сейчас и в течении следующих пары дней – ты забеременеешь. Хочешь этого? – Наклонившись к её горлу, Уокер лизнул венку, отбивавшую пульс. – Хочешь, чтобы у нас был ребенок?
Схватив прядь его волос, Линн заставила Уокера поднять голову. Взгляд в её глаза заставил его пожалеть о том, что он сказал это вот так, а не подождал, пока они приедут домой или, по крайней мере, окажутся в более романтичной обстановке, чем свободная спальня в доме, где её родители не подарили ей своей любви.
– Ты серьёзно? Хочешь со мной детей? - Уокер осторожно кивнул. – И ты позволишь им переезжать вместе с нами, когда мы будем мотаться между двумя домами?
– Да, у меня нет другого выбора. Кроме того, думаю, мои родители убили бы нас во сне, если бы мы держали внуков подальше от них, – оборотень ждал, что Линн ответит ему что-то. – Хочешь подождать? Ты будешь в горячке трижды за год. Мы сможем подождать до следующего года, даже если…
МакКрэй вновь опрокинула Уокера на спину, срывая с него рубашку. Когда девушка отстранилась, срывая его брюки, оборотень перехватил её руки. Линн ухмыльнулась, подняв на него взгляд.
– Ты говорил что-то о том, чтобы заниматься любовью ближайшие пару дней, чтобы сделать меня беременной. Нам лучше взяться за работу, пока не упустили момент. - Рассмеявшись, мужчина тоже принялся срывать со своей пары остатки одежды. Следуя выбранному ими пути, срывая с тел последние клоки одежды, Уокер был уверен, что они будут счастливы, даже не смотря на её деньги. – С вчерашнего утра, это наши деньги. Я вписала и твоё имя в документы на право собственности на всё, что у меня есть, – Кэйтлинн сломала его молнию, вырвав её. – Если ты не поторопишься, я начну без тебя.
Что же… Он не позволит этому случиться.