Ну, может я и позабавилась с ним «на дорожку» еще разок перед тем, как он свалил. Ааааах, дни до отбытия «О». Круглосуточные оргазмы. Эх...
— Так, подожди минуту, ты видела его после стычки в коридоре? — спросила София после того, как мы сделали заказ, а я вернулась из воспоминаний о серфере.
— Нет, — пожаловалась я.
Мими успокаивающе похлопала меня по руке.
— Он — милашка, да?
— Блин... да! Слишком хорош для своего же блага. И он такая сволочь!
Я так сильно ударила рукой по столу, что приборы даже подпрыгнули. София и Мими обменялись взглядами, и я показала им средний палец.
— И потом, тем утром, он стоял в коридоре с Муркиной и целовал ее! Такое ощущение, что там какой-то больной, свихнувшийся центр оргазмов, и я не хочу иметь к этому никакого отношения! — сказала я, яростно прожевывая свой салат, после того, как рассказала всю историю в третий раз.
— Не могу поверить, что Джиллиан не предупредила тебя об этом парне, — удивилась София, возя гренки по своей тарелке.
Она снова отказывалась есть хлеб, находясь в ужасе от пяти фунтов, которые, по ее уверениям, она набрала за прошедший год. Она в этом не нуждалась, но спорить с Софией, когда что-то втемяшилось ей в голову, было бесполезно.
— Нет, нет, она говорит, что не знает его, — отчиталась я. — Должно быть, он переехал туда в то время, которое прошло с ее последнего визита в квартиру. Я имею в виду, что она почти не оставалась там. Они сохраняли квартиру просто, чтобы всегда было где остаться на ночь в городе. Если послушать соседей, то он живет в здании около года или вроде того. И все время путешествует.
Говоря, я сообразила, что собрала чуть ли не досье на этого парня.
— Так он устраивал марафоны стенодолбления на этой неделе? — спросила София.
— Вообще-то, все было относительно тихо. Либо он, наконец, ко мне прислушался и ведет себя по-добрососедски, либо его член все-таки сломался в одной из них и ему потребовалась медицинская помощь, — сказала я немного чересчур громко. Должно быть, бизнесмены слушали достаточно внимательно, потому что все, как один, поперхнулись и заерзали на своих сидениях, скорее всего, кладя ногу на ногу в знак невольного сочувствия. Мы захихикали и продолжили обедать.
— Говоря о Джиллиан, вы, девчонки, приглашены в ее дом в Саусалито на вечеринку по случаю новоселья в следующие выходные, — сообщила им я.
Они немедленно начали обмахиваться рукой. Бенджамин был единственным мужчиной, который нравился нам, всем троим. Каждый раз, когда мы спаивали Джиллиан, мы признавались ей в нашей влюбленности и заставляли ее рассказывать истории о нем. Если нам везло и мы вливали в нее побольше мартини... что ж, скажем так, приятно было знать, что секс продолжает и дальше быть стоящим, даже если твоему мужчине далеко за сорок. История о Бенджамине и комнате Тонга в отеле «Fairmont»? Ух ты. Она — счастливица.
— Будет круто. Почему бы нам не прийти и не собраться в твоей квартире, как в старые, добрые времена? — завизжала Мими, а София и я заткнули уши.
— Да, да, отличная идея, только не визжи больше, а то мы тебя отдадим вместо оплаты по чеку, — проворчала София, когда Мими, с сияющими глазами, уселась обратно на свое место.
После ланча Мими ушла на свою следующую встречу, проходящую за углом, а мы с Софией сели в такси.
— Ну, грязные сны о твоем соседе. Послушаем, — начала она к огромной радости водителя.
— Глаза на дорогу, сэр, — проинструктировала я, поймав его за наблюдением за нами через зеркало заднего вида.
Я позволила мыслям унестись в сторону снов, которые являлись мне всю прошедшую неделю. Никакого удовольствия ко мне, в свою очередь, не являлось, в результате чего мое сексуальное неудовлетворение раздулось до критической точки. Раньше, когда я могла игнорировать «О», все было нормально. Но теперь меня каждую ночь пытали сны о Саймоне, так что отсутствие «О» было еще более явным. Клайв стал спать на комоде, подальше от моих елозящих ног, как вы понимаете.
— Сны? Сны так хороши, но он такой мудила! — заявила я, ударив кулаком по двери автомобиля.
— Я в курсе. Ты просто непереставая продолжаешь это повторять, — добавила она, внимательно на меня посмотрев.
— Что? Что это за взгляд такой?
— Ничего. Просто на тебя смотрю. Ты несказанно взвинчена из-за кого-то столь мудистического, — сказала она.
— Знаю, — вздохнула я, посмотрев за окно.
* * *
— Ты пихаешься.
— Нет.
— Серьезно, Мими, какого черта лежит у тебя в кармане? У тебя достоинство отросло? — воскликнула София, отдергивая голову, пока Мими пропускала ее волосы через стайлер для завивки.
Я улыбнулась со своего места на кровати, где сидела, застегивая босоножки. Я накрутила волосы на бигуди еще до прихода девчонок, поэтому была избавлена от полной процедуры наведения марафета. Мими изображала из себя кого-то вроде исключенного ученика школы красоты, и, если бы могла открыть салон в собственной спальне, она бы об этом обязательно подумала.
Мими вытащила расческу из кармана и показала ее Софии, прежде чем начала делать начес.
Мы готовились к вечеринке, прямо как во времена учебы в Беркли, все было таким же, вплоть до охлажденных дайкири. Хотя мы и проапгрейдились до хорошего алкоголя и свежевыжатого лаймового сока, коктейли все равно ударяли в голову и делали нас немного гиперактивными и шальными.
— Ладно, ладно... никогда не знаешь с кем можешь познакомиться вечером! Ты же не хочешь встретить Прекрасного Принца с плоской прической? — привела свой довод Мими, заставив Софию наклонить вниз голову, чтобы «добавить немного объема на макушке». Ты не споришь — ты просто позволяешь ей это делать.
— У меня нигде нет ничего плоского. Если на виду будут мои девочки, то Прекрасный Принц даже не заметит есть ли у меня волосы, — пробормотала София, от чего у меня начался очередной приступ хихиканья.
Затем сквозь наш смех я услышала голоса в соседней квартире. Я встала с постели и подошла ближе к стене, чтобы лучше слышать. На этот раз вместо одного Саймона слышались два других, явно мужских, голоса. Я не могла разобрать их слов, но внезапно из-за стены так громко раздалась музыка «Guns N’Roses», что даже София и Мими прекратили свои дела.
— Это что за на хрен? — рявкнула София, дико осматривая комнату.
— Я так понимаю, что Саймон — фанат «Guns N’Roses», — пожала плечами я, про себя радуясь приглашению в джунгли. Я натянула на лоб головную повязку и исполнила танец Эксла к радости Мими и насмешке со стороны Софии.
— Не, не, не — это не то, дурында, — заворчала София, перекрикивая музыку, и схватила другую повязку.
Мими со смехом кричала, пока мы с Софией бились за звание лучшего танца Эксла. Пока, конечно, София не натворила дел с прической. Тогда Мими набросилась на нее. София запрыгнула на кровать, чтобы убежать от нее, а я к ней присоединилась. Мы прыгали вверх-вниз, выкрикивая слова песни и бешено танцуя. Наконец, присоединилась и Мими, и мы начали танцевать, как три дикие умалишенные. Я почувствовала, как под нами начала двигаться кровать, и поняла, что она оживленно долбит по стене... по стене Саймона.
— Так тебе! И так! И немного... вот так! Никто не долбится в мои стены, да? Хахахахаха! — безумно визжала я, а Мими и София с удивлением на меня смотрели.
София слезла с кровати, и они с Мими схватились друг за друга, смеясь, пока я долбасила по стене. Я раскачивалась туда-обратно, как на доске для серфинга, врезаясь передней спинкой кровати в стену снова и снова.
Внезапно музыка прекратилась, и я рухнула, как подстреленная. Мими и София зажали друг другу рты ладонями, пока я валялась на кровати, кусая костяшки собственных пальцев, чтобы удержаться от смеха. В комнате повисло такое безумие, которое возникает, когда тебя ловят за обвешиванием чужого дома туалетной бумагой или при смехе в церкви. Ты не можешь остановиться, но и не можешь не остановиться.