— Тебе там салфетка не нужна, мисс Хрюшка? А если серьезно, то у меня было чересчур много Джо — КофеХаусов и Кори —Пулеметчиков. Мне больше не интересно просто встречаться. Слишком сильно это похоже на карусель. Я не намерена больше тратить свои время и силы, пока не буду уверена, что это к чему-нибудь приведет.
— И более того «О» отправилась в страну без мужчин. Заодно и я могу к ней присоединиться, — добавила я. Я снова отпила кофе, избегая взглядов подруг.
Их «О» были на месте, а теперь у них были еще и новые мужчины. Я не ожидала, что кто-то решит присоединиться ко мне в отпуске от свиданий. Но теперь они выглядели такими грустными. Мне надо вернуться к разговору о них.
— Так прошлый вечер был у вас плодотворным, девчонки? Поцелуи у двери? Обмены слюной? — спросила я, бодро улыбаясь.
— Да! В смысле, Нил меня поцеловал, — вздохнула Мими.
— Ооо, могу поспорить, он отлично целуется. Он обнял тебя крепко и пробежал вверх и вниз по твоей спине своими руками? У него прекрасные руки. Вы заметили его руки? Чертовски хорошие руки, — затараторила София, уткнувшись взглядом в свои панкейки.
Мы с Мими обменялись взглядами и стали ждать, пока Софии потребуется передохнуть. Когда она увидела, что мы уставились на нее, она немного покраснела.
— Что? Я заметила его руки? Они огромны. Как я могла не заметить? — запинаясь, спросила она и набила едой рот, чтобы мы могли перейти к другой теме.
Я захихикала и обратила внимание снова на Мими.
— Так что, мистер Прекрасные Руки использовал свои прекрасные руки?
Настал черед Мими краснеть.
— Вообще-то, он вел себя очень мило. Просто слегка коснулся губ и нежно обнял меня у двери в квартиру, — ответила она с огромной улыбкой.
— А что у тебя, мисс Кое-что? Компьютерный гений расщедрился на поцелуи перед сном? — захихикала я.
— Эм... да, расщедрился. Он одарил меня отличным поцелуем, — ответила она, слизывая сироп с тыльной стороны кисти руки.
Кажется, она не заметила, как слегка загорелись глаза у Мими при упоминании полученного Софией поцелуя на ночь, зато я заметила.
— Так прошлым вечером ты улизнула невредимой, правильно я понимаю? — спросила меня Мими, делая глоток кофе.
Я все еще нянчилась с ноющим от боли языком, так что предпочла остановиться на соке.
— Именно так. Мы договорились о перемирии и постараемся вести себя более добрососедски.
— И что именно это означает? — спросила она.
— Это означает, что он постарается урезать свою активность и перенести ее на более раннюю часть вечера, а я постараюсь быть более понимающей в отношении его сексуальной жизни, какой бы оживленной она не была, — ответила я, копаясь в сумке в поисках денег.
— Неделя, — пробормотала София.
— Еще раз?
— Сама захотела. Неделя. Столько времени я даю вашему перемирию. Ты не сможешь смолчать, а он не сможет утихомирить Хохотушку. Неделя, — снова сказала она, а Мими улыбнулась.
Хм... посмотрим...
* * *
Ярким ранним утром понедельника в мой кабинет зашла Джиллиан.
— Тук-тук, — воскликнула она.
Джиллиан была олицетворением повседневного шика: волосы, стянутые на затылке в свободный пучок, маленькое черное платье, облегающее ее маленькое загорелое тело, километровые ноги, которые заканчивались красными туфлями. Туфлями, стоимость которых, скорее всего, представляет собой всю мою зарплату за неделю. Она была моей наставницей во всех смыслах, и мысленно я сделала заметку, удостовериться, что когда-нибудь я достигну ее уровня неброской уверенности в себе.
Она улыбнулась, заметив новые цветы в вазе, стоящей на моем столе. На этой неделе я выбрала три дюжины оранжевых тюльпанов.
— Доброе утро! Видела, что Николсоны добавили в проект домашний кинотеатр? Я знала, что они дозреют до этой мысли.
Я улыбнулась, откинувшись на спинку стула. Джиллиан опустилась на стул, стоящий напротив меня, и просто улыбнулась мне в ответ.
— О, и сегодня вечером на ужин придет Мими. Мы надеемся закончить проект новой гардеробной, которую она задумала. Теперь она хочет добавить ковер.
Я покачала головой и отхлебнула кофе из стакана. Мой язык уже практически зажил.
Джиллиан только продолжала улыбаться. Я начала задумываться, не прилипли ли к моему лицу кукурузные хлопья.
— Я говорила тебе, что заключила сделку с компанией по производству стекла в Мурано насчет кусочков, заказанных мною для люстры в ванной комнате? — я продолжила. — Она будет прекрасной. Думаю, мы определенно захотим работать с ними снова, — добавила я, с надеждой улыбаясь.
Наконец, она вздохнула и наклонилась вперед с ухмылкой кота-который-только-что-слопал-канарейку-и-вернулся-за-перышками-чтобы-поиграть.
— Джиллиан, тебе что, сегодня с утра зубы делали? Ты пытаешься показать мне свои новые зубные протезы? — спросила я, и она, в конце концов, вздрогнула.
— Будто бы мне нужны зубные протезы, пффф. Нет, я жду, пока ты расскажешь мне о своем соседе, мистере Паркере. Или мне стоит называть его Саймон-Долбежник?
Она рассмеялась и, наконец, снова села ровно на своем стуле, одарив меня взглядом, который говорил, что мне не разрешено покидать кабинет, пока не расскажу ей все, что она хочет знать.
— Хмм, Долбежник. С чего же начать? Во-первых, ты не вправе мне говорить, что не знала, что он живет по соседству. Как на фиг ты могла прожить там так долго и не знать, что это он — тот, кто каждую ночь грохочет по стене? — осведомилась я, глядя на нее со своей лучшей детективной насмешкой.
— Эй, ты же знаешь, что я крайне редко там оставалась, особенно последние пару лет. Я знала, что он живет где-то в том районе, но понятия не имела, что его место жительства находится по соседству с квартирой, которую я сдавала в субаренду! Когда я вижу его, это всегда происходит в компании с Бенджамином и обычно мы выпиваем где-нибудь или он приходит к нам. И невзирая ни на что, ты не думаешь, что это начало удивительной истории? — увещевала она, снова ухмыляясь.
— О, ты и твое сводничество. Саймон сказал, что прежде ты упоминала меня в разговоре с ним. Ты так опрохвостилась.
Она подняла руки перед собой.
— Стой, стой, стой. Я понятия не имела, что он такой... ну... активный. Я бы никогда тебя не предложила, если бы знала, что у него так много подружек. Должно быть, Бенджамин знал... но это между парнями, насколько я понимаю, — ответила она.
Теперь я была той, кто наклонился ближе.
— Так, рассказывай, откуда он знает Бенджамина?
— Что ж, Саймон не родился в Калифорнии. Он вырос в Филадельфии и переехал сюда только, когда поступил в Стэнфорд. Бенджамин знаком с ним большую часть жизни... он был по-настоящему близок с его отцом. В каком-то роде он присматривал за Саймоном — любимый дядя, старший брат, приемный отец, что-то типа этого, — сказала она.
Выражение ее лица смягчилось.
— Был по-настоящему близок с его отцом? Они поссорились или что? — спросила я.
— О, нет, нет, Бенджамин и отец Саймона всегда были близкими друзьями. Именно он был тем, кто наставлял его в начале карьеры. Он был очень близок со всей их семьей, — сказала она, и глаза ее погрустнели.
— А теперь? — надавила я.
— Родители Саймона погибли, когда он учился в выпускном классе старшей школы, — тихонько сказала она.
Моя рука взлетела ко рту.
— О, нет, — прошептала я.
Мое сердце наполнилось сочувствием к кому-то, с кем я была едва знакома.
— Автомобильная авария. Бенджамин говорит, что они умерли быстро, практически мгновенно, — ответила она.
Мы помолчали мгновение, погрузившись в собственные мысли. Я и представить не могла, каково ему, должно быть, пришлось.
— Так что после похорон он на некоторое время остался в Филадельфии, и они с Саймоном начали обсуждать возможность поступления последнего в Стэнфорд, — продолжила она через мгновение.