Если, используя шнайдер-декальбы, начать отбор энергии с максимально возможной быстротой, удастся ли воздействовать на местный потенциал? Не образуется ли градиент энтропии? Можно ли повернуть процесс вспять, отыскав способ закачивать энергию в Иномир? Нельзя ли создать разные уровни в разных точках и таким образом произвести проверку перехода к постоянной максимальной энтропии?
Дает ли скорость распространения нервных импульсов удобный ключ к определению c в инопространстве? Можно ли, применяя этот ключ в сочетании с энтропией и исследованием потенциала, получить математическое описание инопространства в рамках представлений о его мировых константах и его возрасте?
Уолдо занялся этим. Его вольные, ничем не сдерживаемые рассуждения закончились определенным положительным результатом: выявилось по крайней мере одно направление, с которого можно было подступиться к этому инопространству, — он разработал принцип действия для телескопа слепца. Какова бы ни была истина об этом континууме, она больше чем некая истина — это целая последовательность новых истин. Вот подлинный состав этой последовательности: истины, характеристические закономерности, что внутренне присущи инопространству, плюс новые истинные закономерности, которые проистекают из взаимодействия характеристик инопространства с обычным пространством. Рэмбо напоследок крикнул, что может случиться все, что угодно. И неудивительно. Почти все возможно, все так или иначе вероятно, если правильно применять и сочетать три набора закономерностей: закономерности нашего пространства, закономерности инопространства и закономерности связи между ними обоими.
Но прежде чем теоретики смогут приступить к работе, отчаянно необходимы новые данные. Теоретик из Уолдо был никакой, и сам он как бы с изнанки признавал этот факт, решив для себя, что теория — это непрактичная и ненужная потеря времени для него как инженера-консультанта. Пусть ею занимаются безволосые обезьяны.
Но инженеру-консультанту предстояло выяснить ответ на вопрос, будут ли шнайдер-декальбы и дальше бесперебойно функционировать, гарантирует ли он это? А если не гарантирует, то что нужно сделать, чтобы обеспечить это функционирование?
Самая трудная и самая интересная сторона подобного исследования должна была быть связана с выяснением взаимоотношений между нервной системой и инопространством. Ни электроизмерительная техника, ни нейрохирургия не были продвинуты настолько, чтобы обеспечить точную работу на тех уровнях, которые Уолдо предполагал исследовать.
Но ведь у него были «уолдо».
Самые малые из «уолдо», которые он до сих пор применял, имели ладони поперечником примерно полдюйма и, разумеется, соответствующий микросканер. Для того, что он задумал, они были слишком велики. А задумал он опыты с живой нервной тканью, изучение ее изоляции, и ее поведения in situ[12].
Он употребил эти крохотные «уолдо» для изготовления еще меньших.
На последней стадии он соорудил крохотные металлические лепестковые зажимы с поперечником чуть больше одной восьмой дюйма. Пружины в их сочленениях, служившие псевдомышцами, едва можно было разглядеть невооруженным глазом — но у него были сканеры.
В окончательный набор «уолдо», которые он применил для нейрохирургии мозга, вошла целая последовательность механических рук: от обычных, почти в натуральную величину, до этих сказочных крох, которые могли обращаться с предметами слишком малыми, чтобы за ними можно было наблюдать простым глазом. Они были смонтированы так, чтобы работать в одном и том же месте. Уолдо управлял ими одними и теми же задающими «уолдо» и мог менять исполнителей, не снимая перчаток. Тем же переключением, которым производилась смена манипуляторов, достигалась и автоматическая перемена параметров сканирования, рост или уменьшение увеличения, так что Уолдо постоянно видел по стереоприемнику изображение своих рабочих рук «в натуральную величину».
Для каждого комплекта «уолдо» были свои хирургические инструменты и свое электрооборудование.
Такой операции никто раньше не проводил, но Уолдо не придавал этому значения; никто не сказал ему, что подобная операция была чем-то неслыханным.
К своему великому удовлетворению, он установил-таки механизм, посредством которого коротковолновое облучение расстраивает физиологическую деятельность человеческого организма. Синапсы между дендритами действовали как точки утечки. И нервным импульсам иногда не удавалось перепрыгнуть с дендрита на дендрит, они куда-то стекали. Куда? Уолдо был уверен, что в инопространство. Дело выглядело так, что такая утечка создавала предпочтительный путь, некий сток, вызывающий постоянное ухудшение состояния жертвы. Мышечная деятельность не совсем затухала, так как доступны оставались оба пути, но ее эффективность падала. Картина складывалась примерно такая же, как в электросхеме из металлических проводов с некачественной изоляцией относительно «земли».