Она решила переодеться в халат и начала быстро стягивать платье. И вдруг оно соскользнуло чудесной сверкающей грудой, Демельза перешагнула через платье — в длинных черных чулках и белом белье. Вот если бы он вошел прямо сейчас! Она схватила халат и втиснулась в него. Как раз когда Демельза затягивала пояс, раздался отчетливый стук в дверь.
Как вовремя! Она подобрала платье и поспешно кинула его на кресло, а потом на цыпочках подошла к двери. Через секунду Малкольм МакНил очутился уже в комнате.
Она явно правильно выбрала наряд. В халате МакНил выглядел крупнее, но более реальным и земным. Пугающе реальным. И довольно упитанным.
— Милая, я уже опасался, что ошибся дверью и разбудил какую-нибудь древнюю вдовушку. Как восхитительно вы выглядите! Сколько вам, восемнадцать? Если бы я не знал, что это не так, то ни за что не дал бы больше.
— Мне сорок семь, — ответила Демельза, пытаясь сострить и как-то побороть смущение. — Это всё из-за света, Малкольм, я бы дала вам не больше двенадцати. Хотя, по правде говоря, похоже, что свечу будто кто-то пожирает изнутри. Кто-нибудь вас видел?
— Никто. Горничные ушли спать, а оставшиеся гости зевают и клюют носом. Но для нас, дорогая, ночь еще только начинается...
— В котором часу вы завтра уезжаете?
— На полуденной почтовой карете из Труро, когда она проедет мимо.
— И мы больше не увидимся?
— Как пожелаете! Вам стоит лишь написать мне в Винчестер...
Он обнял ее, не переставая говорить, и несколько раз пылко поцеловал, засунув одну руку ей под халат, на плечо. Наверное, мне это должно нравиться, думала Демельза. Что такое? Это произошло слишком внезапно или он не настолько меня привлекает, как я считала? Нравятся ли мне эти поцелуи? Только не сейчас. И не так. Но это пройдет. Постараюсь просто забыться. Вот бы выпить. Милый Малкольм, как он меня желает. Вскоре я тоже буду его желать. Просто расслабься. Это всего лишь застенчивость, из-за нее я так холодна и напряжена. Или я и впрямь такая скромница и стыжусь саму себя?
— Малкольм, — произнесла она, когда смогла оторвать от него губы.
— Да, мой ангел, — отозвался тот, не дав ей времени ответить.
На мгновение он сумел обуздать свою страсть, а Демельза напустилась на себя: Росс мне изменил, Росс изменил! Как возлюбленный он навсегда потерян. Его заполучила Элизабет. Он даже был с той ужасной женщиной. Какое оскорбление и унижение! Росс потерян, это точно. Его больше нет, впереди лишь одиночество и тайные встречи в постели. Малкольм честен и открыт, так чего же еще желать? Даже если он слегка толстоват. Я хотела, чтобы он овладел мною, чуть ли не попросила! И что, теперь меня это не устраивает? Выполняй обещанное. Через пять минут ты сама будешь наслаждаться этим. Просто поначалу он кажется странным и чужим, будто это первый любовник в жизни. Чужой, вот верное слово. Ее обольщает чужак.
Его ласки стали всё более настойчивыми.
— Малкольм, — выдохнула Демельза, слегка отстраняясь. — Вы же добры ко мне?
— Добр? Как скажете, — ответил он и снова придвинулся к ней. Всю утонченность он истощил на террасе.
— Тогда, Малкольм, прошу вас меня выслушать. Это займет всего пару секунд. Я... я прошу вас быть добрым и понимающим. Хочу, чтобы вы поняли, почему я вас пригласила. Видите ли, это из-за Росса. Наверное, я хочу поступить с ним так же, как и он со мной. Из... из всех мужчин я предпочла вас... И до последнего момента... лишь несколько секунд назад я начала понимать...
— О да, дорогая. Понимаю, о чем вы думаете. Вполне естественное чувство, когда...
— Нет, — сказала она. — Прошу, выслушайте меня. Это такой важный момент, и я...
— Разумеется. Разумеется. Никто не станет отрицать. Я говорил вам, до чего вы прекрасны? Мне редко доводилось видеть столь прекрасную женщину.
Отступать ей больше было некуда. Она прижалась спиной к стене.
До сих пор в ее чувствах присутствовали сильные сомнения. Ей двигала глубокая обида, несмотря на другое чувство, которое накатывало на нее сейчас, волна за волной. Уязвленная гордость и прочее были в пользу Малкольма МакНила. Но Демельза знала, что ей нужно хоть немного времени, чтобы оценить свои чувства, чтобы сделать выбор свободно, отвергнуть или принять его всем сердцем. Если бы он был человеком более чутким и дал ей время, Демельза смогла бы выбрать. Но он не дал ей времени, и теперь новое чувство задавило старое, и все комплименты прошли мимо ушей.
Он улыбался, приставив обе руки к стене, не дотрагиваясь до Демельзы, но почти рядом. И вдруг, поскольку она его понимала, и он ей нравился, Демельза попыталась объяснить, задыхаясь. Быть может, и без толку, но все же она продолжала, рассказав об измене Росса, о собственном решении приехать на бал, о его обаянии, которое привело к желанию так поступить, а потом о внезапном и унизительном понимании, пришедшем лишь несколько минут назад — что у нее не получится. Это было таким глубинным чувством, будто врожденным, совершенно не осознанным прежде, что она должна сохранять верность мужчине, который пренебрег ею.