— Я знаю, но ведь о таком не позабудешь, правда же? Проблема лишь отложена в сторону, и только.
Демельза отошла от камина, чтобы получить передышку, расправила штору, погасила три свечи с одной стороны стола, так что мебель в углу погрузилась в глубокую тень, и рассеянно стала отряхивать подушку.
— Я хочу сказать, что Элизабет больше для меня ничего не значит.
— Не говори этого, Росс. Я не хочу, чтобы ты говорил больше, чем чувствуешь на самом деле...
— Но я и в самом деле...
— Да, сейчас. Но в будущем, может, в следующем месяце или в следующем году...
— Иди сюда, Демельза. Присядь, прошу. Послушай меня.
Минуту спустя она вернулась.
— Ты так отчаянно стремишься быть справедливой, не заниматься самообманом... Как можно лучше распорядиться тем, что имеешь... Но все, что у тебя есть... Постарайся мне поверить.
— Мне придется в это поверить?
— Да. Мне бы хотелось объясниться с тобой по поводу Элизабет. Думаю, ты должна меня понять. Я любил Элизабет ещё до того, как повстречал тебя. Эту привязанность я испытывал всю свою жизнь. Знаешь ли ты, каково это страстно желать чего-то всю жизнь, но знать, что никогда не получишь желаемого? Для него это подлинная ценность, имеет ли это ценность на самом деле или нет — не имеет значения. Мое чувство к тебе всегда было чем-то поддающимся исчислению, сравнению, земным и частью простой человеческой жизни. Но только не мои чувства к Элизабет. Поэтому, если бы то, что произошло в мае, никому не нанесло вреда, мне не о чем было бы сожалеть.
— Да? — спросила Демельза.
— Да. Потому что после случившегося я многое осознал, без сомнения, мне следовало полагаться на здравый смысл и чутье, чтобы предвидеть всё, и не испробовав на личном опыте, но увы. Если человек опускает планку идеальных отношений до уровня обыкновенных, это вовсе не означает, что пострадают обыкновенные отношения. После той ночи всё перевернулось с ног на голову, всё было непонятно. Когда это произошло, единственное, в чём я был твёрдо уверен, так это в том, что моя истинная и настоящая любовь предназначалась не ей, а тебе.
Демельза сидела неподвижно, бледная, прикрыв глаза, слегка сдвинув брови. Росс не видел и намека на то, что она борется с внутренними демонами, что ее обуревают противоречивые мысли и чувства. С одной стороны, нежелание слишком быстро капитулировать, показать слишком большую готовность к примирению, с другой стороны — поиски любви, которую теперь щедро предлагал Росс, хотя, вероятно, Демельза находила это недостаточным, ей требовалось не только это.
— Могу я задать вопрос?
— Конечно.
— И как же ты пришел к этому выводу, Росс? Что тебя к этому подтолкнуло? Ведь сам по себе опыт вряд ли оказался неприятным.
— Какой опыт?
— Предаваться любви с Элизабет.
— Нет... это далеко не так, — заколебался Росс, немного смутившись, — но я не искал лишь удовольствия. Я... видимо, это и было самым главным, я искал себе равную, и нашел ее в тебе, а не в ней. Элизабет не для меня.
— Может, это придет со временем. Может, ты был не слишком настойчив, Росс.
Муж взглянул на нее холодно.
— По-твоему, мне стоило?
— Ну, я не знаю подробностей твоего приключения, но мне кажется, ты несправедлив к Элизабет. Я не особо ее люблю, но она, по крайней мере, не легкомысленна. Полагаю, ты застал ее врасплох. Не удивлюсь, если поначалу она пыталась сохранять верность новому возлюбленному. Не знаю, сколько времени ты с ней провел, и как долго длились ваши ласки, но думаю, она успела показать свои лучшие стороны.
— Теперь ты защищаешь Элизабет?
— Может, да, а может, нет. Я защищаю женщин. По правде говоря, Росс, разве мужчины не обращаются с женщинами, как с низшими существами, как с движимым имуществом, которое вы можете возвысить и унизить по собственному усмотрению? Я... Я счастлива, что ты предпочел меня, и надеюсь, так всегда и останется. Но мне кажется несправедливым по отношению к любой женщине судить ее или осуждать из-за случайной интрижки. Мне бы не хотелось оказаться в таком положении. Хотя, признаюсь, я в нем недавно оказалась.
— О чем это ты?
Она медлила, не решаясь броситься в открывшуюся пропасть, но вдруг поняла, совершенно неожиданно, что это решающая проверка.
— Раз уж мы об этом заговорили, я должна кое в чем признаться. Я часто думала, что мне следует это сделать, но раз я стала тебе безразлична, это казалось уже не важным. Но теперь, если ты сказал правду, если ты и впрямь так считаешь...
— Конечно же, это правда.