[Палаточный городок за стенами монаршей резиденции.]
Граф Макгрегор ночевал в одной палатке с личным телохранителем и другом по совместительству, Грахемом. Завернувшись в килты-плащи, они уютно разместились на застеленном свежим сеном полу.
— Грах, меня не покидает дурное предчувствие, — поделился Грей с приятелем своей тревогой. — Либо король захочет меня отравить, либо меня схватят и посадят в тюрьму, а потом потихоньку казнят. Или заморят там голодом, а от трупа избавятся.
— Придумаешь тоже, — буркнул воин. — Он не посмеет тебя удерживать ни во дворце, ни в темнице. Мы тут не просто так находимся. Он это понимает. И потом, ты ему служил верой и правдой столько лет! Рисковал своей жизнью, шёл наперекор воле отца! Неужели он не помнит этих заслуг?
— Он одарил меня регалиями и наградил. На этом можно считать его благодарность исчерпанной, — усмехнулся Грей. — Дело не в заслугах, а в том, как он отреагировал на новость о замужестве графини Уоррен! Ты бы видел, Грах, его даже перекосило всего! Как пить дать, он имел на неё определённые виды, а предыдущий муж Хелен погиб не просто так! Я не думаю, что Чаннинг был неумехой и плохо сражался. Здесь что-то другое.
— Ты просто души не чаешь в своей жёнке, вот и ревнуешь ко всем подряд, — по-доброму рассмеялся друг, не удержавшись от поддёвки. — Ладно, Грей. Если серьёзно, то ты прав. Тёмное это дело с Уорреном. И тебе надо быть предельно осторожным. Но помни, что мы с тобой!
— Спасибо, Грахем! — сердечно поблагодарил граф своего охранника. — Как будем действовать завтра? Нас с тобой ждут обоих. По традиции мы обязаны явиться во дворец без шлемов и кольчуг, в одних своих килтах, чтобы под бронёй нельзя было пронести меч.
— Хм, а давай после приветствия, мы отсядем от монарха как можно дальше? — предложил хитрый стратег Грах.
— Что ж, мысль дельная и не лишённая здравого зерна! Попробуем, — ответил Грей, широко зевая.
Последней мыслью, посетившей его перед сном, была мысль о Хелен.
[{Грей крепко прижал к себе свою драгоценную жену. Она доверчиво к нему прильнула, не торопясь отстраняться. Граф накрыл сладкие уста возлюбленной своими губами и слился с ней в жарком поцелуе. Нежные шаловливые ладошки любимой крыльями бабочек порхали по его телу. Вот уже её миниатюрный кулачок стиснул жаждущий прикосновения воинский жезл Грея, и мир закружился в его глазах разноцветными пятнами.}]
Тяжело дыша, Макгрегор очнулся посреди ночи в походной палатке. Килт красноречиво топорщился между ног. Глухо застонав, Грей встал и вышел из шатра. Холодный резкий ветер остудил горящее от видения лицо мужчины. Скрывшись в тени дуба, он приподнял подол юбки, чтобы его временный союзник — северный ветер, слегка остудил пылающее от желания обладать супругой достоинство.
Даже если кто-то из воинов и увидит его в этой двусмысленной позе, стоящим возле дерева, то подумает, что граф вышел справить малую нужду.
[Дворец короля Генриха.]
Выспавшиеся и отдохнувшие гости за час до назначенного времени стали стекаться в гостиную комнату, смежную с трапезной. Звучала музыка в исполнении придворных музыкантов. Аристократы прибывали и, останавливаясь возле знакомых, начинали что-то оживлённо обсуждать.
Распахнулись двери, майордом пригласил всех в огромную столовую. Знать неторопливо стала перетекать из одного помещения в другое.
Грей и Грахем словно случайно прошли вдоль обеденного стола и были неприятно удивлены. Они обнаружили, что все присутствующие уже рассажены и напротив каждого места на миниатюрном флажке с королевским гербом написано имя гостя. Карточки со своими именами мужчины нашли в непосредственной близости от места сюзерена. Они поражённо замерли. На таком расстоянии будет слишком явно заметно, что они ничего не едят. Что-либо скрыть от зорко следящего за ними короля будет просто невозможно.
Пока сливки общества неторопливо прогуливались недалеко от стола, дожидаясь появления монарха, Грахем заинтересованно изучал блюда на столе и о чём-то живо спрашивал слуг, располагая их к себе дружелюбием, при этом не особо выделялся поведением среди гостей, пришедших на трапезу.
Вошёл король, и в обеденном зале все замолкли. Генрих приблизился к Макгрегору и милостиво подал ему руку для лобызания.
— Мой доблестный рыцарь, — пафосно обратился он к графу. — Мне показалось, что в прошлый раз я был не слишком щедр и не уделил вам должного внимания, милости и заботы. Поэтому прошу вас расположиться на время обеда как можно ближе ко мне!
— Благодарю вас, сир! — смиряясь со своей участью, покорно согласился шотландский гость.
Не скрывая хорошего настроения, сюзерен направился к своему месту во главе стола. Отчего-то у него появился аппетит, а в глазах блестели озорные искорки. Он находился в предвкушении. И азартное волнение правителя передалось придворным. За столом нарастал возбуждённый гул от сотен голосов. Монарх, светясь счастьем, беседовал то с одним своим приближённым, то с другим.
Грею кусок в горло не лез. В этот миг ему хотелось быть за сотни миль отсюда и наслаждаться уединением с женой. Но злой рок в лице самодержца решил за него иначе.
Взяв себя в руки, граф стал просчитывать возможности, куда по приказу Генриха могли положить яд. Совершенно очевидно, что не в общие кушанья, стоявшие напротив нескольких аристократов сразу. Пользуясь возможностью, он тут же собрался положить на тарелку какую-то закуску. Внезапная суета сбоку отвлекла его, и он не понял, каким образом пустое блюдо стало падать на пол. Реакция слуги поистине поразила Грея. Тот поднырнул под падающий объект и не дал ему соприкоснуться с полом. Лакей еле слышно извинился перед графом и унёс несчастную тарелку. В тот же миг второй слуга поднёс чистую посуду.
Всё произошло слишком быстро и бесшумно. Генрих, повернувшийся к Макгрегору, вопросительно вскинул бровь. Грей поклонился ему и отрицательно помотал головой. Потеряв интерес к происходящему, король вернулся к беседе с герцогом.
Граф повернулся к Грахему и кинул на него требовательный вопросительный взгляд. Тот лишь саркастически ухмыльнулся и, пожав плечами, прикрыл глаза. Грей расшифровал мимику друга, как «всё под контролем!». Макгрегор незаметно вздохнув, положил наконец себе закуску.
С напитками обстояло тяжелее. Яд мог быть нанесён непосредственно на края бокала или всыпан внутрь. У Грея от напряжения стало сводить скулы и кисти рук, а с виска потекла предательская капля пота.
Возле графа склонился слуга и начал наполнять фужер красным вином. Было заметно, как дрожат его руки и на лбу выступила испарина.
«Этот в курсе королевской затеи!», — обречённо подумал Грей.
Генрих с улыбкой повернулся к Макгрегору, подняв свой кубок с вином.
— Друзья мои, — произнёс монарх, и за столом воцарилась тишина. — Сегодня мы чествуем моего славного рыцаря, графа Грея Макгрегора, за его заслуги перед Короной и перед страной! Давайте воздадим ему дань уважения и стоя, выпьем за его здоровье и процветание!