Глава IV,
в которой Уоррена отправляют в бойлерную
Войдя в отель, Уоррен услышал звук, похожий на рокот бензопилы. Звук издавал дядя Руперт. Вырубился за стойкой и громко храпел. Он частенько ленился подняться в свою комнату, хотя спальня была всего этажом выше. Уоррен прошел мимо на цыпочках. Он предпочитал ни с кем не встречаться, пока не заберется к себе на чердак. Там он поднесет страницу к зеркалу, подсветит газовой лампой и хорошенько изучит запись.
Тихо-тихо пробирался Уоррен по лестнице. Ему были знакомы все скрипучие половицы — а таких было немало, — и он перешагивал через них, порой совершая нечто вроде сложного акробатического трюка: перепрыгивал со ступеньки на ступеньку, делал стойку на руках и колесо вперед и так наконец попал на площадку второго этажа — того самого, где проживала тетушка. Наклонив голову, Уоррен вслушивался, нет ли там какого движения. Ничего, лишь вкрадчивое тиканье часов с кукушкой да где-то в стене пищит мышь.
Убедившись, что путь свободен, Уоррен выдохнул с облегчением и полез дальше. На площадке третьего этажа его поджидал неприятный сюрприз: Аннаконда собственной персоной.
— Уже вернулся? — грозно вопросила она.
— Д-да, тетя! — выдавил из себя Уоррен. Припомнив, что путешествие в лабиринт предназначалось ему в виде наказания, он поспешно добавил: — Я так напугался! Там столько ужасных зверей бродит! Пожалуйста-пожалуйста, никогда больше не посылайте меня в это страшное место!
Аннаконда нахмурилась:
— Я думала, ты там до утра плутать будешь.
— Видимо, мне повезло, — сказал Уоррен.
— Что ж, докажи! — рявкнула Аннаконда. — Где надпись?
Уоррен открыл блокнот, чтобы продемонстрировать сделанный углем оттиск, и, к его ужасу, страница старого дневника выпорхнула на пол. Он поспешно за ней наклонился — но тетя, проворная как гадюка, первой поспела ухватить листок.
— Что это ты прячешь от меня? — спросила она. — Текст задом наперед?
— Да это так, — выпалил Уоррен. — Дурацкие стишки, вот и все.
Он помахал блокнотом перед носом у тети, пытаясь привлечь ее внимание.
— Видите? Я скопировал надпись.
— Не нужна мне твоя надпись! — отрезала Аннаконда и, отпихнув с дороги Уоррена, прошла в дальний конец зала, где над истертым до дыр креслом висело маленькое зеркало. Она прочла стих в отражении и торжествующе взвизгнула. Развернулась и ухватила Уоррена за плечи.
— Где ты это взял? Отвечай!
— Там, — пробормотал Уоррен, сердце у него ухнуло в пятки. — На кусте висело.
— А где следующая страница? Где все страницы? — Аннаконда вырвала из рук Уоррена блокнот и торопливо его перелистала. — Где вся книга?
— Я не знаю, — ответил Уоррен.
— Ты знаешь! — закричала Аннаконда. — Это доказательство, то самое, которое я ищу! В стихах упоминается Всевидящее Око, но не сказано, где оно. Об этом написано на других страницах! Они нужны мне, все до единой.
Уоррен попытался рассказать о том, как дневник исчез, едва он повернулся к нему спиной, но Аннаконда твердила одно: он лжет.
— Нет у меня больше ничего! Честное слово! — вскричал Уоррен. — Если б страницы были у меня, я бы вам их отдал!
Аннаконда не желала больше слушать отговорки. Она заставит мальчишку сказать правду! Она сунула руку в карман и вытащила магический зуб. Такая гадость — ничего подобного Уоррен еще не видал. Какая-нибудь гигантская акула могла потерять такой зуб или даже дракон. Аннаконда ткнула острием ему в грудь, едва не проткнув рубашку.
— Этот зуб развяжет тебе язык! — сказала Аннаконда и надавила сильнее. Уоррен задрожал, но не поддался, и Аннаконда увидела, что упрямого племянничка не переубедить. Тогда она спрятала зуб в карман, но разговор еще не был окончен. — Я хочу получить все страницы, Уоррен. Так что давай, соображай, куда они могли подеваться.
— Как я могу ответить, если я не знаю?
— Ну что ж, ночь в бойлерной освежит твою память.
Кровь отхлынула от лица Уоррена.
Из всех изобретенных Аннакондой наказаний это было, несомненно, худшее. Хуже, чем в тот раз, когда она велела ему распутать все узлы в ее мерзкой коллекции украшений. Хуже, чем когда она заставила его начистить собственной слюной 203 пары ее вонючих туфель. Бойлерная была единственным местом в отеле, где Уоррену взаправду становилось страшно: темное, сырое, тесное помещение, куда ему вовсе не хотелось попасть.