– Богиня, – снова произнёс домовой, – не вели казнить, вели слово молвить.
«Так-так, хорошо начал. Прямо по всем правилам, – снова удивилась она, – как положено перед прошением. И тут нужно либо отказать сразу, либо, возможно, придётся выполнить просьбу…»
– Говори что надо, не тяни. – хорошее расположение духа снова вернулось к ней, поэтому она решила сначала узнать, что же ардасу от неё нужно.
Краем глаза она следила за Древним Богом. Тот пока лежал неподвижно и не пытался применить свою силу.
– Богиня, не гневайся, прошу тебя ниспослать свою благодать на это человеческое дитя и спасти её от приближающейся смерти. – он указал в сторону, и богиня увидела лежащую в траве девушку и причитающую над ней заклинания пожилую женщину.
«Здесь ещё и смертные! Я так была поглощена этим Древним Богом, что совсем не заметила их присутствия!»
Она подошла ближе и рассмотрела их. Женщина была ей хорошо знакома.
Частенько от скуки в Божественных Чертогах, богиня катала яблочко по тарелочке и наблюдала за происходящим в её землях. И эту знахарку она хорошо знала. Хорошая женщина, всем помогает, зла не творит. Дочка у неё была, да трагически погибла, оставив после себя девочку, маленькую талантливую ведунью. А вот умирающую девушку она видела в первый раз. Приезжая, что ли?
Богиня осмотрела её. Рваные глубокие раны от больших зубов, сильная кровопотеря. Хоть знахарка и применила кровоостанавливающие заклинания, и перевязала раны лоскутами ткани, этого было не достаточно. Душа уже покинула это тело, и без неё жизнь уже угасала, как догорающая свеча.
– Это он натворил? – спросила богиня женщину.
Та подняла на неё заплаканное лицо и удивлённо уставилась, будто только заметила. Потом быстро огляделась, снова посмотрела на богиню и, сообразив, что та может помочь, спешно ответила:
– Он это, он, аспид проклятый! Она, моя внуч… – запнулась было бабка, но тут же продолжила, – моя внучатая племянница, случайно выпустила его из сосуда, в который он был заключён. Да по наивности и глупости своей попыталась его успокоить, когда тот взбесился и стал лес жечь, хотя нет у неё никаких способностей к ведовству. И он её загрыз, зверь окаянный!
«Так вот что с ним не так! – богиня снова пристально посмотрела на связанного волка, – Перед тем как его заключить, на него наложили сильные сковывающие божественную силу заклятие и заклятие беспамятства, иначе его было бы не удержать в сосуде. Поэтому он сейчас и такой, словно стреноженный конь: и быстр, и силён, да скакать не может, пока путы не снимут. Что, несомненно, к лучшему. Иначе бы я с ним точно не справилась.» – подумала богиня, а знахарке сказала:
– Душа уже покинула тело и далеко ушла. Очень сложно вернуть её обратно. Почти невозможно. Соболезную.
– Почти? Значит, есть способ? – спросила женщина с надеждой в голосе.
– Я – богиня, к которой сейчас очень редко обращаются за помощью. Силы уже не те. Вряд ли смогу помочь, но…
– Но? Но что? – с нетерпением спросила бабушка.
– Но может и смогу. После жертвоприношения.
– Жертвоприношения? – знахарка посмотрела на древних истуканов и каменный алтарь.
Затем она поднялась и быстрым шагом направилась к нему. Достав из кармана платья осколок бамбукового сосуда, женщина острым краем полоснула себя по ладони до крови.
– О, Древняя Богиня! Прошу, прими в жертву мою кровь и спаси Настю от смерти, верни её душу обратно в тело. – сказала она и полила своей кровью жертвенник.
«Ага. Решительная бабуля. Без лишних разговоров сразу к делу приступила».
Богиню как жаром обдало. Она почувствовала уже забытый прилив сил и мощи. Её божественный огонь вспыхнул с необычайной силой.
– Можно было обойтись хлебом с солью или, на худой конец, цветами льна с пшеничной кашей. – пробурчала она, ощущая себя необычайно хорошо, просто восхитительно, – Но и так тоже очень даже не плохо.
Богиня встала рядом с Настей, подняла над ней руки, закрыла глаза и сказала:
– Ну что ж, идём за душой. – и, направив на тело девушки свой божественный свет, приказала:
– Настя, внемли мне! Вернись в тело своё, и прими Божественную Милость Мою!
* * *
Настю окружал свет. Белый, тёплый, любящий. Боль ушла, и она ощущала невероятную лёгкость. Её куда-то стремительно влекло, она не сопротивлялась и летела. Ей было очень хорошо.
– Настя… – позвал её голос, и она узнала его, это был он, такой родной и тёплый голос её мамы.
Настя увидела её. Она сидела на завалинке возле коровника их с папой фермы. Настя и забыла, что у её семьи было целое фермерское хозяйство.