Адон вышел из своей комнаты. Внизу, шестью ступенями ниже, лежала оцепенелая и стонущая куча из Келемвора и восьми кормирцев.
Едва жрец успел занести свою палицу, пол вновь задрожал и по всей площадке раздался резкий металлический скрежет. Не понимая истинную природу этого явления, Адон лишь пожал плечами и приготовился к атаке.
В тот же самый момент, Баал бросился на дверь Миднайт. Не выдержав, запор переломился надвое и дверь распахнулась, отбросив Миднайт в глубину комнаты.
Адон промахнулся и его палица с тупым звуком обрушилась на пол. Часть каменной площадки на месте удара осыпалась вниз. Жрец отступил в свою комнату с изумлением созерцая образовавшуюся в полу дыру.
С искаженным от гнева лицом, Баал обернулся к Адону. В тот же самый миг вся площадка обрушилась, унеся с собой Лорда Убийства и тело одного из павших стражников. Приземлились они на первом этаже с оглушительным грохотом и во вновь образовавшийся провал хлынули облака пыли.
Миднайт подползла к своей двери и какое-то мгновение она и Адон лишь молча созерцали образовавшуюся дыру. Когда пыль осела, они увидели, что внизу, в груде камня, лежит изуродованное тело Баала, его шея была изогнута под невероятным углом и очевидно сломана во многих местах.
Но глаза аватара оставались открыты и сейчас они с яростью взирали на Адона. Потихоньку бог сжал свою левую руку в кулак, затем правую.
Миднайт лишь пораженно выдохнула, не смея поверить, что аватар был все еще жив.
“Как же тебя прикончить?” — закричал Адон.
Словно в ответ, из провала, у самой двери жреца, как раз на том месте, где должно быть размещалась поддерживающая балка, вынырнула голова Проныры.
“А это не помогло?” — спросил халфлинг.
“Что это было?” — поинтересовалась Миднайт, все еще не в силах отвести взгляда от обрушившейся площадки.
“Ловушка”, — рассеянно заметил Проныра. “Последняя линия обороны, так сказать. Площадки рассчитаны на то, чтобы их можно было обрушить. На случай, если враг ворвется в башню и понадобиться его задержать”.
Пока халфлинг говорил, Баал подтянул колени к груди и принял сидячее положение.
“Ладно, проехали”, — произнес Адон, показывая на аватара.
Проныра указал на вершину дверного проема в комнате Адона. “Там за дверью есть рычаг!” — крикнул он, отчаянно жестикулируя рукой. “Дерни его!”
Жрец заглянул за дверь. Как Проныра и говорил, рычаг был там. Жрец начал опускать его. Комната заполнилась жутким металлическим скрежетом. Верхняя балка, та, что поддерживала площадку на третьем этаже, сдвинулась с места.
“Поторопись!” — завопил Проныра.
Миднайт отпрянула от двери, благоразумно решив, что чем дальше она будет от прохода во время падения камней, тем будет лучше.
Адон надавил сильнее. Поддерживающие балки медленно отошли в сторону и из площадки выпал один-единственный камень. Затем еще два. Дюжина. Наконец, они обрушились все, устремившись сквозь пролом на месте площадки второго этажа.
Из дыры вновь показалась голова Проныры, а к своей двери подползла Миднайт. Наконец кормирцы во главе с Келемвором добрались до второго этажа. Все склонились над краем пролома и уставились на груду обломков на первом этаже.
“Он мертв?” — нарушил тишину Проныра.
Адон покачал головой. “Нет. Когда умирает аватар бога, то разрушений куда более серьезны”.
“Бог!” — только и смог вымолвить Проныра, едва не сверзнувшись в провал.
Адон кивнул. “Сайрик не лгал, Баал действительно шел по нашим следам”. Помолчав, он махнул на груду обломков. “Это он”.
Словно в ответ на слова Адона, облака пыли рассеялись и взорам людей предстал Баал, погребенный под грудой камней. Наружу торчали лишь рука и нога.
“По мне, так он вполне мертв”, — заявил Проныра.
Рука вздрогнула и отбросила камень в сторону.
У Миднайт екнуло сердце. “Если мы не можем убить его”, — произнесла она, глядя на Адона, — “Может быть есть какой-нибудь способ лишить его свободы?”
Адон нахмурился и прикрыл глаза, выискивая в своей памяти какое-нибудь упоминание о ловушке, которая смогла бы удержать бога. Наконец, покачав головой, он с сожалением произнес, — “По крайней мере мне о таком не известно”.
В сторону откатился еще один камень.
“Все на первый этаж”, — приказал кормирский сержант.
“Быстрее, нужно успеть, пока он не освободился!” — добавил Келемвор, бросаясь вниз по лестнице — чтобы погибнуть в безнадежной схватке, — подумал Адон.
“Пожалуй, сейчас было бы разумно уйти отсюда”, — слабо предложил Проныра.
Однако, Миднайт не стала его и слушать. Едва она только подумала о заключении Баала, в ее разуме сформировалось заклинание, не похожее ни на одно из тех, что доводилось изучать ей прежде.
Чародейка бросилась назад в комнату и пошарив в своем плаще, извлекла на свет два комочка глины и пузырек с водой. Обмакнув один из шариков в воде, Миднайт размяла его в руке, при этом несколько отвалившихся сухих кусочков просыпались на груду камней внизу.
“Чем это ты занимаешься?” — спросил Проныра, наблюдая за падением кусочков грязи.
“Заключаю его в камень”, — спокойно объяснила Миднайт, продолжая разминать глину.
“С помощью магии?” — спросил Адон.
“Разумеется — я что, по-твоему, похожа на каменщика?”
“А что если заклинание исказится?” — запротестовал Адон. “Ты можешь уничтожить всю башню и нас заодно с ней!”
Миднайт нахмурилась. Появления заклинания так поглотило ее, что она даже не подумала о том, что что-то может пойти не так.
Баал откинул в сторону еще несколько камней.
“У нас нет иного выбора”, — произнесла Миднайт, и закрыв глаза, сосредоточилась на магии. Быстро пробормотав заклинание, она раздавила первый глиняный шарик.
Когда она открыла глаза, куча превратилась в желеобразную прозрачную массу цвета эля. Она рассчитывала на грязь, а не древесную смолу, но так или иначе тело Баала было лишено свободы действий. Гневно сверля Миднайт взглядом, он отчаянно пытался выбраться из сковавших его движения пут.
На первом этаже появились Келемвор и кормирцы, тотчас замерев подле края золотистой капли. Один из них попытался просунуть свой меч в смолу и проткнуть Баала, но студенистая субстанция накрепко обхватила его меч и не собиралась отпускать.
“Что это значит?” — потребовал сержант. “Как нам атаковать через эту гадость?”
“Я бы посоветовал вам вообще не атаковать”, — ответил Адон, — “Если только конечно у вас не будет иного выбора”.
Миднайт размягчила второй комочек глины и начала крошить его над янтарной смолой.
“Что это ты делаешь?” — потребовал сержант, указывая на руку Миднайт своим мечом.
За чародейку ответил Проныра. “Да ничего особенного. Кстати, будь я на вашем месте, я отошел бы подальше”.
Миднайт закрыла глаза и произнесла еще одно заклинание, на сей раз направленное на затвердевание клейкой массы. Едва она закончила, золотистая смола начала твердеть буквально на глазах. Дерганья аватара постепенно ослабли и через несколько секунд он полностью замер.
Кормирский сержант постучал по янтарной оболочке кончиком своего меча. Клинок звякнул, словно под ним был наипрочнейший гранит.
“Где ты этому научилась?” — поинтересовался Адон.
“Я и сама не понимаю. Оно просто возникло у меня в голове”, — слабым голосом ответила Миднайт. Внезапно она почувствовала себя очень уставшей и поняла, что заклинание отобрало у нее гораздо больше сил, чем она ожидала.
Несколько мгновений Адон разглядывал Миднайт. Было похоже, что с каждым днем чародейка узнавала о своей магии что-то новое. Вспомнив о своих жреческих силах он испытал легкий укол ревности.
“Это удержит его?” — спросил Келемвор, постучав по янтарной оболочке.
Адон перевел взгляд на темницу Баала. Смола превратилась в восемнадцатидюймовый, прозрачный камень, внутри которого аватар продолжал взирать на Миднайт.