– Конечно. Тем более мы теперь с вами соседи, на одной площадке жить будем, – улыбнулась я, передавая пару пакетов в руки Матвею. – Меня Лия зовут…
Быстро решив все домашние дела, полетела в мастерскую к Надин. Ага, праздник уже в разгаре. Подруги в своём репертуаре. Надо срочно составить им компанию.
Через полчаса после моего прихода девичник стал набирать обороты. К одиннадцати Андре дошла до кондиции:
– Опять зелёная фея появилась. Ик. Только крупнее, чем в прошлый раз, и крылья, как у самолёта. Ик. Во-он в прихожую полетела! Лейка, да она ещё и светится!
Почему от абсента у Аньки перед глазами начинали порхать феи и почему именно зелёные, нам с Надькой было непонятно. Однако раз за разом на наших посиделках в мастерской она методично накачивала себя именно полынной настойкой, категорически отвергая другие напитки.
– У неё галлюциногенная аллергия на полынь, – выдвинула я идиотскую идею.
– Нет, тут что-то другое…
Надькин взгляд прицелом цифрового фотоаппарата фиксировал фигуру подруги, ошалело отбивавшейся от невидимой нам зелёной твари, и вдруг художница мечтательно-задумчиво зашептала:
– Я так и вижу… Андре ню… внутри бутылки с абсентом… грудь прижата к стеклу полукружиями, на лице улыбка… и пузырьки воздуха в абсенте цепочкой… глаза закатились от счастья… На фоне – буйство джунглей по Гогену, древовидная полынь… и злые бирюзовые феи пытаются проникнуть в бутылку. Да, надо бутылку двухлитровую, а то Анькины силиконы не влезут. Как тебе?
– Думаешь, она согласится позировать? – с видимым сомнением и скрытым ужасом пискнула я, мысленно перебирая самые страшные виды смерти от утопления и алкоголизма, грозящие Аньке. Если Надин видит её в жидкости – значит, утонет. Неужели в бутылке с абсентом? С другой стороны, алкоголь… Может, дадут бутылкой по голове, и Андре останется жива? Но вот закатившиеся глаза… Надо срочно спасать подругу от жуткой участи…
– А-а-а-а-а-а! – Такой чистой ноты «си-бемоль», которую издала Андре, никогда не мог от неё добиться её саундпродюсер при записи.
Мы с Надькой, вздрогнув, понеслись на звук.
В предбаннике мастерской, икая и всхлипывая, Андре судорожно тыкала пальцем в едва различимую тень на полу. Рядом в темноте горели два зелёных огня. (Надька, экономя на электричестве, крайне редко включала свет в прихожей, почему-то объединённой с кухней.)
– Феи? Неужели и мы сподобились? Вроде ещё и не особо выпили… Такие маленькие? – с удивлением хмыкнула Надин, нащупывая выключатель на стене. – А по словам Аньки, они толще Людмилы Эрнестовны…
Ярко вспыхнувший свет фантасмагорическим ужасом ударил по сетчатке. Тело! Мужик! Мёртвый! Желтовато-розоватые, отблёскивающие каким-то противоестественным перламутром трубочки, выпирающие клубком из голого живота через разошедшийся надрез над поясом низко посаженных брюк… Задранная рубашка и разбросанные в стороны фалды пиджака. Бордовый до чёрного фон, окружающий тело.
На мгновение мне показалось, что это Стас. Мышь зло блеснул на нас потускневшими при электрическом свете зелёными глазами, осторожно подошёл к голове лежащего мужика. Неизвестный, тьфу, труп был и правда похож, очень похож, но не Стас.
Почему-то в голову лезли дурацкие мысли. О том, что в формалине кишечник выглядит по-другому. Тряпично-серым, обесцвеченным. Вот ведь, анатомия была на четвёртом курсе, сколько лет прошло, а не забылось…
– Сэппука, – заворожённо прошептала Надька.
– При сэппуке ещё башку отрубают, – рявкнула я. – Вляпались…
Надин своим особым взглядом-прицелом фиксировала кота, кровь, кишки. Так, понятно, очередное творческое озарение. Будет потом нам рассказывать о красоте смерти по-японски. Или, упаси боже, нарисует.
Андре, не отрывая протрезвевшего взгляда от трупа, тихонько пятилась спиной к столу. Ага, у нас ещё осталась треть бутылки абсента. Икота у Аньки почему-то прошла. Наверное, от обиды, что оказался труп, а не феи.
8
Кисть сильнее меча!
– Надь, у тебя спиртное в заначке ещё есть? – Андре в который раз попыталась выпить из пустого фужера. – Что будем делать? Звоним в милицию?
Я мучительно пыталась ответить себе на тот же самый вопрос. По-видимому, другого выхода нет. Хотя ох как не хочется.
– Так, девочки, подождите. – Надька трясущимися руками открыла бутылку французского коньяка. – В милицию звонить однозначно нельзя. У меня в сентябре выставка в Китае наклёвывается, я её год ждала. Не выпустят же. Ещё и виноваты останемся.