Понятно, что романисту Лоренсу Дарреллу, автору вышеприведенных насмешек, не нравилось, что его соотечественники называют жителей острова «сворой кипов». Выбранное ими сокращение очень напоминало по звучанию слово «chimp» — шимпанзе. По словам автора, отношение не менялось с 1878 г., когда один британский обозреватель говорил о киприотах, как о праздных, ленивых, беззаботных людях, любящих кому-то подражать, но не обладающих даже искрой турецкого огня, без капли греческого вкуса… «Они живут будто бы в первобытном состоянии, как существа более низких типов, держатся за жизнь ради самой жизни. Это сластолюбцы, обожающие солнце и море. Благодаря простой животной цепкости они выжили во время бурь, которые сотрясали более благородные человеческие расы».
Сам Даррелл был сластолюбцем и поздним добавлением к группе романтических ссыльных, которых вдохновили средиземноморские страсти. С периода Байрона до времени Нормана Дугласа многие из них были писателями. Их тянула на юг классическая культура, дешевая или простая жизнь, возможности чувственных удовольствий. Говорили, что некоторые британцы покинули дом под облаком, не превышающим детскую ладошку. Лишь немногие из этих литературных эмигрантов оказывались более претенциозными, чем Лоренс Даррелл. Тем не менее, презирая своих соотечественников-мещан, Даррелл частично разделял их взгляды. Он покровительственно относился к кипрским «туземцам», ценил неиспорченных крестьян и купался в иллюзии, что они все любят Англию. Автор думал, что ничто не может заставить их сражаться. По вопросу энозиса Министерство иностранных дел «установит срок после недолгих споров, и мы все будем спокойно жить, купаясь в лучах солнца»[3483].
Такой была и официальная точка зрения. Существовало клише, будто из киприотов получаются очень хорошие официанты. Их «племенной темперамент», по словам представителя отдела информации Министерства по делам колоний, состоял из «добродушия, апатичности и простого отсутствия ума»[3484].
Поэтому британцы были абсолютно уверены, что смогут сохранить Кипр, как опорный пункт на Ближнем Востоке. Энтони Иден резко заявил греческому премьер-министру фельдмаршалу Папагосу, что вопрос суверенитета над островом закрыт.
Папагос был таким же тщеславным и вспыльчивым, как и сам Иден. Греческий премьер в дальнейшем сетовал: «Он заявил мне "никогда", даже не сказав "мы посмотрим"!»[3485] 28 июля 1954 г. министр по делам колоний Генри Хопкинсон подтвердил: правительство думает об энозисе в смысле «до греческих календ». Он сообщил Палате общин, что некоторые колониальные территории никогда не смогут ожидать полной независимости. Среди них, намекнул он, числится Кипр, который может надеяться на самоуправление под эгидой Великобритании, но не на самоопределение, ведущее к слиянию с Грецией.
Слово «никогда» привело в ярость лейбористскую оппозицию. Эневрин Беван убеждал «тори» принять, что народами можно управлять только с их согласия. «Британия зародила проблемы на Кипре в тот же самый день, когда поспешно сбежала из Египта, — сказал Ричард Кроссман. — Люди узнали, что британский империализм не дает им ничего, пока они не окажутся в состоянии взять права силой».
Другие предсказывали, что заявление Хопкинсона «зажжет дух национализма на Кипре»[3486]. Протесты на самом деле имели место, а нерешительный новый губернатор сэр Роберт Армитедж подавил их в духе своего предшественника.
Его хозяева из Уайт-холла меньше беспокоились из-за неспокойного положения в Никосии, чем из-за ООН, где Греция подала апелляцию относительно того, что Кипру следует позволить самому решать свою судьбу. Эйзенхауэр не сочувствовал Британии, потому что Иден неблагосклонно отнесся к контрреволюционному перевороту, организованному американцами в Гватемале. О перевороте говорилось, как об «одной из самых омерзительных, грязных и безумных операций по обеспечению безопасности в американской истории»[3487]. Чтобы завоевать поддержку президента и его госсекретаря, требовалась редкостная дипломатическая хитрость. Иден показал, что готов пойти на компромисс в вопросе Гватемалы, и ему удалось превратить Кипр из колониальной в международную проблему. Он утверждал, что поражение британцев на острове будет победой коммунизма в холодной войне. Премьер очень просто представлял дело: энозис приведет к конфликту между Грецией и Турцией, двумя старыми врагами, которые странным образом являлись членами НАТО. Турция занимала важную стратегическую позицию на фланге Советской России, а ее роль западного союзника будет подорвана, если она ввяжется в борьбу по защите мусульман Кипра.
3487
S.Schlesinger, «How Dulles Worked the Coup d'Etat» в «Nation» (28 октября 1978 г.), 439.