На самом-то деле самоуверенность Британии получила несколько сильных ударов за несколько недель войны. Разведка оказалась не отвечающей требованиям и неполноценной. Лейтенант Тинкер сказал: она состояла из офицера по воспитательной работе, «который знал, где находятся Фолклендские острова, поскольку у него имелся атлас и справочник «Боевые корабли», чтобы сообщать нам, какие суда включает военно-морской флот Аргентины»[3556].
Происходили смехотворные случаи неправильного опознавания. Суды сбрасывали глубинные бомбы на китов, а войска обстреливали из пулеметов гигантских тюленей. Несмотря на тяжелые потери, аргентинские ВВС сражались смело и умело. Они летали на современных «Миражах» и «Супер-Этандарах» со скользящими по поверхности моря ракетами «Экзосет».
Авиация нанесла тяжелые поражения британскому флоту. В целом пятнадцать судов получили повреждения, а семь были затоплены, включая транспортный корабль «Атлантик Конвейор» с жизненно важным грузом вертолетов «Чинук» и судно обеспечения «Сэр Галахад», с которого очень медленно выгружались солдаты (в результате погибли сорок восемь человек). Адмиралу Вудворду пришлось держать свои авианосцы так далеко к востоку от Фолклендских островов, что его прозвали «южноафриканцем»[3557]. Это означало, что реактивные самолеты «Харриер», оснащенные смертоносными американскими ракетами «Сайдуиндер», могли проводить над островами всего по несколько минут. Поэтому основные амфибийные операции в Сан-Карлосе 21 мая 1982 г. проводились без обещанного прикрытия с воздуха. Британцам повезло с погодой и отсутствием сопротивления. Но они вскоре обнаружили, что их собственные ракеты («Си Дарт», «Си Вулф», «Рапьер» и «Блоупайп») не обеспечивают должного щита против атак с воздуха на малых высотах.
Атаки оказались бы гораздо более ужасающими и разрушительными, если бы взорвались все аргентинские бомбы. Но многие не сработали. Аргентинским пилотам мешало и устаревшее вооружение. Легкие ручные пулеметы «Брен» и пушки «Бофорс», а также стрелковое оружие не подходили для этой операции. Как сказал один свидетель, «все это годилось разве что для ковбоев»[3558].
Политическое давление вынудило провести дорогостоящую атаку на Гус-Грин. Об этом просочилась предварительная информация — предположительно, в результате инструктажа, проводившегося самим Джоном Ноттом. Ситуация стала самым серьезным нарушением секретности за время войны. Нотт утверждал, что «Бельграно» наступал и очень сильно приблизился[3559] к оперативному соединению, когда был торпедирован. Однако на самом деле он уходил прочь.
Ложь повторила миссис Тэтчер, что привело к появлению теорий о заговоре. В подходе к связям с общественностью Министерство обороны напоминало Кремль. Оно назначило «мозговую полицию»[3560], которая проводила странную цензуру репортеров. Ее собственный представитель, гражданский служащий по имени Айан Макдональд, выступавший с заявлениями подобно «говорящим весам, которые объявляют ваш вес», стал национальным посмешищем. У аргентинских снайперов были лучшие винтовки и приборы ночного видения, чем у британских войск. Некоторые их подразделения оказали яростное сопротивление. Но многие состояли из неопытных призывников, которыми плохо командовали, плохо кормили и плохо одели. Эти вскоре капитулировали.
Генерал Менендес, который мало что делал, кроме сидения за установленными оборонительными сооружениями, капитулировал 14 июня 1982 г. Журналист Макс Гастингс, который сопровождал отряд освободителей в Порт-Стэнли, написал: «Это напоминало освобождение пригородного английского гольф-клуба»[3561]. Однако у некоторых освободителей остались лишь последние комплекты боеприпасов. Борьба шла почти на равных. Сэнди Вудворд сказал: «Если бы аргентинцы могли только дыхнуть на нас, мы бы упали!»[3562]
3562
S.Woodward, «One Hundred Days: The Memoirs of the Falklands Battle Group» (1992), 331.