Конечно, до этого колония непреднамеренно стала частью более крупной восточно-азиатской сферы интересов Японии. Гонконг был едва ли лучше подготовлен к войне, чем Фиджи, которые получили два 4,7-дюймовых орудия из Новой Зеландии в сентябре 1939 г., после чего выяснилось, что они бутафорские. Черчилль давно предполагал: если Япония объявит войну, то о всех интересах Великобритании в Желтом море придется временно забыть[3603]. В отличие от Сингапура, Гонконг нельзя удержать, сказал он, добавив в январе 1941 г. Поэтому гарнизон колонии следовало уменьшить до символического количества[3604]. На самом деле его усилили двумя плохо подготовленными батальонами канадской пехоты, солдаты которых говорили в основном на французском языке. К ним добавился контингент пожилых волонтеров, которых называли по имени основателя — «хьюсельеры»[3605]. Но все равно людей не хватало для защиты очень подходяще названной «линии пьющих джин». Она, словно змея, петляла на протяжении дюжины миль сквозь Новые Территории. Власти отказались вооружать китайцев, что вызвало «ужасающие недовольство»[3606] среди местного населения. Начальник отдела информации даже заявил: главной причиной падения Гонконга стал провал в использовании «огромного резервуара человеческих ресурсов на территории за нашими собственными воротами». «В Гонконге находилось примерно 300 000 физически крепких мужчин. Если вычесть всех возможных представителей «пятой колонны», экспатриантов, бесхарактерных и мягкотелых типов, которые тихо переходят на побеждающую сторону, не могло оказаться меньше 75 000 китайцев, которые с радостью бы взяли оружие в руки и сражались бы — не за Британскую империю, а против ненавистных обезьян из Японии»[3607].
Колониальное общество в Гонконге опустилось до состояния апатии и безразличия, которое поразило Сингапур. «Это не было глупым и бессмысленным самодовольством, — сказал один офицер, — а скорее целенаправленным нежеланием нарушения приятной рутины их жизни этими «низкозадыми желтыми ублюдками», которые захватывали Китай»[3608].
Японцы, которые контролировали воздух и море, быстро прогнали своих противников с материка. 18 декабря 1941 г. их закаленные войска начали амфибийную атаку на остров Гонконга. Хотя их было значительно меньше, они быстро добились прорыва. В надежде, что этот «далекий аванпост»[3609] может продержаться много недель или даже месяцев, Черчилль прислал телеграмму: «Мы ожидаем, что вы будете сопротивляться до конца. Честь империи в ваших руках»[3610].
Японцы справились со всем сопротивлением безжалостной силой. Они расстреливали пленных, убивали штыками пациентов госпиталей, насиловали медсестер и совершали другие зверства в отношении гражданского населения. На Рождество сэр Марк Янг капитулировал. Этого до него не делал ни один британский колониальный губернатор. Тем временем его адъютант капитан Бати-Смит перемещался среди людей, собравшихся в Доме правительства. Он требовал не сбрасывать пепел на губернаторский ковер.
Потеря Гонконга за семнадцать дней стала первым крупным ударом по престижу белых империалистов в Азии. Он усилился от унижения взятых в плен европейцев, которых плохо кормили, заставляли работать и подвергали ужасающей жестокости. Доктор, который лечил выживших, говорил, что у него разрывалось сердце, когда он узнал: «Пожилой истощенный джентльмен перед вашими глазами — это на самом деле парень двадцати с небольшим лет»[3611]. Некоторые превратились в скелеты и стали неузнаваемыми. Это вызвало невероятную ярость у одного британского полицейского начальника: «Какие же несносные свиньи эти желтые собаки!»[3612] Однако завоеватели еще более ужасающе отнеслись к китайцам, которых били по лицу, грабили, отправляли в ссылку, пытали, морили голодом и казнили в невероятном количестве. Японцы говорили, что китайцы могут есть траву, которой много растет на улицах. Некоторые дошли до каннибализма и покупали человеческое мясо на ночных рынках. Полная зла и коррупция «сфера интересов и процветания Японии» стала отличной рекламой Британской империи.
3607
RH, MSS Ind Oc. s. 300, D. MacDougall Papers. В блокноте говорится о днях после 8 декабря 1941 г.