— Угу, — кивнула Мод.
Эрл пошевелил пальцами в тонких перчатках.
— А сегодня вечером я намерен пожарить нам с тобой и Чарли стейки из филейной части толщиной с манхэттенский телефонный справочник. И мы заслужили каждую унцию, могу сказать это с чистой совестью.
— Мы даже еще не распаковались.
— Ну и что? Я не устал. У нас впереди много дел, и чем быстрее я приступлю к ним, тем больше успею сделать.
Мод и Эрл, все еще в поварском облачении, находились в гостиной, когда горничная ввела Чарли Фримэна.
— Кого я вижу! — воскликнул Эрл. — Неужто старина Чарли?!
Чарли был по-прежнему худощавым и стройным; возраст выдавала лишь седина в густых волосах. Лицо, кое-где тронутое морщинами, излучало уверенность и мудрость, хотя Эрлу показалось, что на губах по-прежнему играет едва уловимая усмешка. На самом деле старина Чарли почти не изменился, и студенческие отношения, несмотря на сорокалетний перерыв, с новой силой возродились в сознании Эрла. Совершенно непроизвольно он почувствовал себя обиженным холопом, тупым и грубым. Единственным способом защиты оказался все тот же, из тех же времен — скрываемое негодование и надежда на то, что рано или поздно все будет совсем по-другому.
— Давненько не виделись, а, Эрл? — произнес Чарли своим по-прежнему глубоким, энергичным голосом. — Отлично выглядишь.
— За сорок лет много воды утекло, — откликнулся Эрл, нервно вцепившись пальцами в обивку дивана. И только после этого вспомнил про Мод, которая, напряженно поджав губы, стояла у него за спиной. — Прости, Чарли, познакомься, это моя жена Мод.
— Удовольствие, которое я вынужден был отложить на долгие годы, — с поклоном заметил Чарли. — Мне казалось, что я с вами давно знаком. Эрл очень много рассказывал про вас в колледже.
— Как ваши дела? — спросила Мод.
— Гораздо лучше, чем я мог предполагать еще полгода назад, — ответил Чарли. — Какой у вас великолепный дом. А как эта штуковина называется? — положил он руку на консоль теле-радио-аудиокомбайна.
— Это? — не скрыл удивления Эрл. — Это ТВ-блок.
— ТВ? — сдвинув брови, повторил Чарли. — ТВ? А-а, это аббревиатура от «телевидение», верно?
— Чарли, ты шутишь, что ли?
— Ничуть. В мире более полутора миллиардов бедолаг, которые никогда в жизни не видели ничего подобного, и я — из их числа. Не опасно потрогать стеклянную часть?
— Экран? — с трудом хохотнул Эрл. — Нет, конечно. Сколько угодно.
— У мистера Фримэна, наверное, экран раз в пять побольше нашего, — холодно заметила Мод. — Очевидно, поэтому он и пошутил, что никогда не видел такого маленького телевизора.
— Ну ладно, Чарли. — Эрл резко нарушил молчание, возникшее в комнате после реплики Мод. — Чем мы обязаны чести видеть тебя у нас дома?
— Воспоминаниям о юности, — ответил Чарли. — Случайно оказался в вашем городе, вспомнил, что...
Чарли не успел договорить. Его прервала появившаяся компания в составе Лу Конверса, фотографа и молодой симпатичной журналистки из журнала «Прекрасный дом».
Фотограф, представившийся просто Слоткин, немедленно взял бразды правления в свои руки и, похоже, не собирался выпускать их до окончания визита. Он категорически прекратил все разговоры и деятельность, не имеющие отношение к фотографированию.
— Так, показуйте ваш упаковка! — на странном ломаном языке потребовал Слоткин.
— Багаж? — не понял Эрл.
— Упаковкой, — вступила в разговор журналистка, — мы называем обстановку и оборудование жилища. Суть репортажа в том, что вы вернулись из кругосветного путешествия, а вас уже ждет полностью, так сказать, упакованный дом — в нем есть все, что может понадобиться человеку в жизни.
— О-о...
— Так и есть, — подал голос Лу Конверс. — Абсолютно, вплоть до битком забитого винного погреба и кухни с деликатесами на самый изысканный вкус. Абсолютно новые машины. Всё абсолютно новое. За исключением вин.
— Ага, они вииграли конкурц.
— Он продал свой завод и отошел от дел, — пояснил Конверс.
— Мы с Мод решили, что пора немного подумать и о себе, — заговорил Эрл. — Мы много лет ограничивали себя, вкладывали деньги в бизнес и так далее. Потом дети выросли, а мне предложили за завод большие деньги, мы немножко как бы сошли с ума и подумали: «А почему бы и нет?». После чего пошли и заказали себе все, о чем когда-то мечтали.
Эрл бросил беглый взгляд на Чарли Фримэна, который с легкой улыбкой тихонько стоял в стороне, явно изумленный всем происходящим.
— Мы с Мод начинали в двухкомнатной конуре в районе доков, — продолжил Эрл. — Не забудьте это вставить в статью.
— У нас была любовь, — добавила Мод.
— Да, — кивнул Эрл, — и мне не хотелось бы, чтобы у людей сложилось впечатление, будто я какое-то чванливое ничтожество, родившееся с мешком денег и хвастающееся всем этим. О нет, господа! Это — итог долгого и трудного пути. Запишите это. Чарли помнит, как мне в юности приходилось зарабатывать себе на учебу.