– Я подумаю, Светик, – погладила ее по спине, и мы обе нехотя разомкнули объятия.
– Давай, я тебе хоть маникюр поделаю, а то руки просятся, чтобы их чем-то заняли.
– Ты же мне буквально позавчера свежий сделала, – продемонстрировала подруге свои ноготочки с идеальным маникюром ее производства. – Я еще этими не налюбовалась.
– Тогда на следующей неделе, – поймала она меня на слове. – Я тебе маникюр, а ты мне масочки свои прикольные для лица.
– Договорились, – хохотнула я.
В дверь позвонили.
– Ты кого-то вызвала? – спросила Светка, глядя в дверной проем кухни. – Стриптизеров? Проститутов? Стриптизеров-проститутов?
– Я никого не вызывала, – нахмурилась. Кровь, подхваченная легкой паникой и гонимая пузырьками шампанского, зашумела в ушах. – Может, Саша ключи от квартиры забыл? Или мама…
– Давай посмотрим, – первой встала Светка и прихватила с собой пустую бутылку из-под шампанского.
– Зачем ты её взяла? – округлились мои глаза. Тоже вышла из-за стола и первой пошла в прихожую.
– Вдруг кто-нибудь особо борзый захочет, чтобы ему проломили череп. А я тут как тут со своей бутылочкой игристого, – пропела Света почти невинно.
Проходя мимо зеркала в прихожей, машинально поправила волосы, собранные в пучок на макушке. Хотя, уместнее бы сейчас было поправлять пистолет в кобуре, ибо в десять вечера добрые люди в гости не приходят.
Обхватила ручку, повернула замок и открыла дверь, нацепив маску каменной леди, которая сразу слетела и разбилась об пол, когда за порогом моей квартиры обнаружился Вяземский-младший, стоящий в чем мать родила с неизменно нахальной улыбочкой. Если бы не пышный букет цветов, прикрывающий его «джентльмена», то я бы уже разбивала пустую бутылку об его голову.
– А ты говорила, что никто тебе букета не подарил, – хмыкнула за моей спиной Светка, которая казалась вообще невозмутимой в сложившейся ситуации. – Ну, вот же!
За секунду в голове пролетели сотни мыслей и каждая из них была посвящена тому, насколько быстро я его прикончу за подобного рода выходку.
– Пиздат как закат, да? – тем временем спросил нахал, вероятно решив, что мой ступор связан с его непревзойденной сексуальностью в момент, когда она стоит на моей лестничной площадке в одних кроссовках и яйцами, прикрытыми букетом.
– Секунду, – изобразила подобие улыбки и медленно закрыла перед его носом дверь.
Развернулась на маленьком коврике в прихожей и врезалась в Светку, которая всё ещё обалдело смотрела туда, где был «букет». Алкоголь, гуляющий в наших организмах вместе с немолодой кровью, сделал своё дело, превратив нас в туго соображающих дам.
– Это какой-то стриптиз наоборот, да? – очнулась, наконец, Света. – То есть мы должны смотреть на то, как он будет одеваться?
– Сейчас мы будем смотреть на то, как он быстро отсюда убежит, сверкая задницей. Идиот чертов! – процедила сквозь стиснутые зубы, когда осознание его запредельной наглости догнало меня и ударило обухом по голове.
Рванула к своей сумочке и трясущимися от ярости и бешенства руками нашла в ней перцовый баллончик с кричащим названием «Жгучий перчик». Этому засранцу будет полезно выплакать глаза за неподобающее поведение.
Как он посмел явиться ко мне домой, да еще в таком виде?! И, вообще! Какого хрена?! Кто дал ему мой адрес? А если бы дверь открыла мама или Саша? Да я себе такое в страшном сне представить боюсь, а этот придурок, у которого в голове, похоже, нет ничего, кроме корней волос, вообще ничего не боится и плевал на любые нормы морали и этики.
– Не «калаш» и слава Богу, – Света благоразумно отошла от меня подальше и прижалась спиной к стене. – Мочи его.
Повторять дважды не нужно. Я была на таком взводе, что прямо сейчас не побрезговала бы и автоматом.
Открыла дверь и сразу встретилась взглядом с Вяземским-младшим. Морщинка между его густыми черными бровями сразу разгладилась, а к губам вновь приклеилась эта выбешивающая меня улыбка самоуверенного быка-осеменителя.
– Я уже думал, в окно к тебе постучаться.
Ухмыльнулась и, резко выкинув руку вперед, прыснула из перцового баллончика прямо в его наглую морду.
– А-а! Сука! – взревел он и, выронив букет, стал подпрыгивать на месте, растирая глаза руками. – Твою мать!
Пока он прыгал и корчился от боли, его мудёнок, ничем теперь неприкрытый, болтался в такт его истеричным движениям.
– Ты ебанутая?! – продолжал он теперь уже не верещать, а хныкать и рычать между делом.
– Еще раз явишься ко мне домой в подобном или любом другом виде, я выйду встречать тебя с автоматом. Это было первое и последнее предупреждение, – отчеканила я строго. Без сожалений и сомнений вошла в квартиру и закрыла за собой дверь. Швырнула баллончик обратно в сумочку, замерла статуей в прихожей, до сих пор слыша, как этот придурок хныкал за дверью, костеря меня на чем свет стоит.