-- На больничку, может.
Старая, заброшенная больница на окраине города была излюбленным местом тусовок подростков. Место это взрослым казалось каким-то диким наркоманским притоном, но на самом деле ничего ужасного в больнице на памяти многих поколений школьников так и не произошло. Разумеется, ходили байки о том, что там проводили свои ритуалы сатанисты, но единственной реальной опасностью, с которой там рисковали столкнуться, была какая-нибудь бродячая псина или бомж.
-- Я поеду, поищу ее, -- вскинулся Макс.
-- Я с тобой!
-- Еще чего! Чтоб и тебя потерять?!
-- Ну Ма-аксик, ну пожалуйста! Наташка же моя подру-уга!
Лилька, конечно, больше хотела приключения, чем переживала за Наташу, поэтому Макс, сам не отдавая себе отчета, скривился.
-- Сиди дома и жди.
-- А я... а я... тогда маме скажу, что ты...
-- Слушай, у меня репетитор завтра. Задач знаешь сколько надо решить? А тут эта Наташка и ее бабка... и ты еще... не лезь, я тебя прошу! Сиди дома, учи уроки!
Максу было страшновато тащиться в такое заброшенное место вечером. Он опасался, что придется вступать в драку, и не был уверен в своих силах, против, к примеру, человек эдак двух-трех. Да и против одного, если честно, тоже...
"На больничке", как говорили сами подростки, народ мирно тусовался, употребляя для души портвейн и песню про репетицию школьного ансамбля. Макс увидел несколько знакомых лиц, приветственно кивнул, но в беседу вступать не стал. Наташа сидела на углу, на матрасе. В руках у нее был стаканчик с вином, который Макс безапелляционно отобрал:
-- Бабка тебя ищет, а ты... -- Макс заметил, что ее как-то передернуло, когда он к ней прикоснулся.
-- Я не хочу... я не хотела... это неправда, что он сказал... я не хотела...
Ее одежда была в пыли, которой здесь было немерено, а юбка разорвана по шву, она ее придерживала рукой, видимо стеснялась.
Максу хотелось поскорее разделаться с этой историей.
-- Домой идем! Не хотела она. Не хотела б, не пила. Малолетки тупые.
На автобусной остановке, пока они ждали троллейбуса, Наташа молча чертила носком туфли линии по стыкам тротуарной плитки, а Макс думал о том, что отдал бы сейчас полжизни за то, чтобы остаться там, с ребятами, пить портвейн, орать песни, а не решать задачи.
-- И с тобой тоже говорить не хочет? Вот чего так, а?
Гуле Лилин голос по телефону казался каким-то противным. Отчего-то расстояние вымывало из него звонкость, превращало в блеянье.
-- Слушай, я не знаю.
-- Может, она обижается на что-то? -- не унималась Лилька.
-- На что? Что мы ей сделали?
-- Ну не знаю... Может, она придумала чего?
-- Раз придумала, значит сама дура.
-- Ну не зна-аю, -- затянула Лилька. -- Ма-ало ли... Я вот думаю, -- она быстро-быстро зашептала, -- вдруг у нее что-то было такое, ну и она теперь, ну понимаешь...
-- Угу. И она понимает, что мы догадываемся, и теперь ей тупо стыдно, -- подвела итог Гуля.
Отец отвлекся от книги и бросил на Гулю сердитый взгляд. Она знала, что пора закругляться, дальше последует наказание.
-- Гулюшка, ты уроки выучила? -- Мимо по коридору, полыхнув сладкими духами, пролетела мама. -- Тебе взять йогуртик?
-- Ходишь, как сваи заколачиваешь! -- рявкнул отец. -- Прекрати стучать каблучищами!
-- Прости, Ренатик! Я в магазин. Хотела пирог испечь, а муки нет. Ой, кошелек не взяла!
-- На подзеркальнике посмотри, растяпа! А ты чего висишь на телефоне? Заняться нечем? Гуля! Ты задачу решила?
-- Завтра поговорим. -- Гуля положила трубку. -- Я все решила, пап. Ты же знаешь: я никогда не вру.
Отец вышел из комнаты и в упор смотрел на нее. Гуля умела выдерживать его взгляд. Взгляд, который любого заставлял чувствовать себя виноватым. Но Гуля научилась не бояться отца и ничего не бояться вообще.
Когда через пару недель Наташина бабушка забрала ее документы из школы, Гуля только поморщилась: трусиха она и есть трусиха.
Лилька предложила подкараулить ее как-нибудь возле дома (ну выходит же она хоть иногда!), чтобы поговорить, но Гуля только презрительно бросила:
-- Она нас предала, а мы за ней теперь бегать должны?
Лиля не любила что-либо делать в одиночку, поэтому отбросила эту идею. К тому же что-то подсказывало ей, что с Наташей теперь не получится так же смеяться, как раньше.
Макс был на втором курсе, когда Леха Легачев попал в больницу. К стыду своему, Макс даже не навестил друга. И времени не было, и не хотелось как-то... Как говорили, Леха подкатил к какой-то девке, у которой был то ли брат, то ли парень боксер, который и вломил Легачу по самое не балуй. Потом даже суд был и этого парня посадили. После выхода из больницы Леха пропал с радаров, уехал куда-то в другой город, что ли. Вроде бы он остался инвалидом, так что неудивительно, что не захотел попадаться на глаза прежним знакомым. Макс его не искал, оправдываясь перед собой занятостью по учебе. (Он-то, дурак, думал, что самое главное -- поступить! Ничего подобного: каждую сессию перед ним вставал во весь рост призрак отчисления и армии, и Макс всякий раз с трудом и ужасом перебирался из семестра в семестр.)