Галина деловито ухватила надзирательницу за ноги и поволокла к двери. У меня закружилась голова и я чуть было не потеряла сознание.
– Она тяжелая, наверное, – Дина встала и пошла следом.
– Понятное дело, нелегкая. Только на вид худощавая, а тут сто килограммов будет. Давайте сделаем так. Динка берет лопату, стоящую у входа. Только осторожно, она тяжелая. Потащишь ее волоком… Пока я буду копать, постоишь на стреме. Ольга найдет половую тряпку и стиральный порошок. Замоет следы крови. Это нужно сделать сейчас. Мало ли, вдруг кто-нибудь решит нас навестить.
– Кто? – перепугавшись, спросила я.
– Это я просто предположила. На всякий случай.
Я проводила подруг взглядом и, как только осталась одна, бросилась искать, чем бы замыть пол. Крови было немного, не прошло и нескольких минут, как пятно исчезло. Тяжело выпрямившись, я постаралась отдышаться и перебороть нарастающее головокружение. Мне казалось, что все, что сейчас происходит со мной, нереально. Разве я когда-нибудь могла представить, что стану убийцей! Странное чувство – я не чувствовала ни раскаяния, ни сожаления. В конце концов, почему я должна жалеть гадину, которая не жалела меня, сволочь, которая подняла руку на беременную?
Чуть успокоившись, я решила пойти на улицу к Дине с Галиной.
Глава 6
От потока свежего и по-летнему теплого воздуха голова у меня закружилась еще больше, а перед глазами поплыли яркие переливчатые круги. Что ни говори, а свежий воздух есть свежий воздух, и он не сравнится ни с каким, даже с самым ультрамодным и навороченным кондиционером. Стоя на крыльце, я старалась разглядеть в темноте хоть что-нибудь, напоминающее лесок. В нескольких шагах от освещенной трассы темнели какие-то заросли, я побрела туда.
– Дина, Галя, вы где?! – слабо крикнула я, добравшись до небольшой рощицы.
Ответа не последовало. Сердце то учащенно билось, то замирало от неприятного предчувствия. Может, я что-то напутала с лесом? Оглядевшись по сторонам, я крикнула чуть громче:
– Девчонки, вы где?! Дев-чон-ки!
– Ты что орешь как резаная? Тш-ш, – донеслось откуда-то из темноты.
– Что ору… Что ору… А вы что не отвечаете?
Я пошла на голос. Увидев подруг, перевела дыхание и затараторила:
– Я так испугалась! Уж не знала, что и думать. Ноги расцарапала до крови, да и платье порвала.
– Да хрен с ним, с твоим платьем. Я завтра тебе новое куплю, – произнесла Галина устало и воткнула лопату в землю около приличной ямы. – А кричала ты зря. Могла привлечь внимание, а нам это ни к чему.
– Извините меня, девчонки. Я просто испугалась. Темно, все чужое…
– Еще скажи, что и труп тоже чужой, – напомнила о себе сидящая на траве Дина.
– Да и труп чужой. А что он мне родной, что ли? Зачем ты на землю уселась? Придатки застудишь.
– Бог с ними, с придатками. Все равно скоро рожать.
– До родов еще дожить надо.
– Доживем.
– Доживешь тут в таких условиях. Эту стукачку грохнула, завтра новую поставят, еще хуже, чем была.
– Какие проблемы? Пришейте и ту, – засмеялась Галя.
– Меня дома муж с дочерью ждет, мне рисковать нельзя.
– А тебя кто дома ждет? – заинтересованно посмотрела на меня Галина.
– Меня только мама.
– А мужчина?
– У меня нет мужчины.
Я смутилась. Уже в который раз мне показалось, что Галина ведет себя по отношению ко мне как-то не по-женски, и это вызывало бурю противоречивых чувств. Я прекрасно понимала, что передо мною женщина, и то, что раньше она была мужчиной, не имеет никакого значения. Для меня важно только то, кем она стала сейчас, и то, что я никогда не симпатизировала, а уж тем более никаким боком не относилась к сексуальным меньшинствам.
Галина сбросила труп стукачки в яму. Ноги у меня подкосились, и я села рядом с Диной. Слава богу, что у Дины оказалась такая замечательная подруга. Мне даже страшно подумать, что бы мы делали, если бы не было рядом Галины.
Галина методично забрасывала яму землей. Начало потихоньку светать. Динино лицо было серого цвета. Я прекрасно понимала, что силы уже покинули ее. Она была не в состоянии даже встать. Да и я сама была чуть жива. За эти страшные месяцы беременности я не припомню момента, когда мои глаза не были бы на мокром месте. Наверное, самое страшное ощущение в жизни – это ощущение безнадежности.
Галина замаскировала могилу дерном.