“Певичка орала как оглашенная. Будь у меня помидор или кочан гнилой капусты – непременно запустил бы им в эту бездарщину! – Клякса. – Ужин при свечах был просто великолепен. – Клякса. – Месье Стайл засматривался на мою хозяйку. Чувствую, прилипнет он к ней, как банный лист”.
Дальше я читать не стала. До того муторно! Отвернула страницы, как они лежали изначально, – не хватало еще, чтобы хвостатый обормот что-нибудь заподозрил. А он заподозрит, ох, заподозрит! Нюх у него отменный, да и мнительности не занимать. Впрочем, от последствий подобного рода есть одно надежное средство под названием парфюм. Пошарив на полках, я нашла, что искала: стойкие цветочные ароматы способны охладить пыл любого сыщика, а уж флакончик “теткиных зловоний”, как Арчи часто именовал духи своей родственницы, в таком деле просто незаменим. И хоть я ни разу не встречалась с его теткой, охотно отправила бы ей с посыльным пару коробок конфет.
Благо, никто не застал меня за сим предосудительным занятием, и, когда я покончила с распылением духов, радостный настрой у меня прямо-таки зашкаливал. Наверное, точно так же чувствует себя преступник, которому удалось замести следы.
До ужина я проболталась в оранжерее, где личный садовник Арчи выращивал редкие виды растений. Диковинные даже для наших краев деревца поражали гладкостью стволов и необычайной формой листьев, а огромные розовые и голубые бутоны, таившие в себе нежность южных ночей, вот-вот должны были явить миру свою девственную красоту. Я пообещала себе, что ни в коем случае не пропущу время их раскрытия. Но тут, как назло, в оранжерею собственной персоной явился Арчи и, невзирая на отчаянные сопротивления с моей стороны, вывел меня на лестничную площадку.
- Что-то срочное? – спросила я, пылая праведным гневом.
- Блюда готовы, - сквозь зубы процедил тот.
- Блюда могут и потерпеть, - подражая ему, ответила я.
- А еще у нас непрошеный посетитель, - добавил Арчи, как будто посетитель, по сравнению с остывающими яствами, нечто второстепенное и несущественное.
В трапезной зале, за уставленным канделябрами столом без конца и края, восседал субъект во всех отношениях примечательный: одетый в черное с ног до головы, он не шелохнулся при нашем появлении и даже не глянул в нашу сторону. Арчи властно усадил меня в глубокое кресло, и не исключено, что эпохой ранее это кресло принадлежало какому-нибудь непобедимому рыцарю. Располагалось оно во главе стола, и его резная спинка была прямо-таки испещрена всевозможными узорами. Передо мной словно воскресли былые времена: вот доблестный паладин в латах и шлеме вынимает из ножен свой меч, осматривает его и – р-раз! – меч со свистом рассекает воздух. Товарищи пьют вино и смеются. Они вернулись после кровопролитной сечи, их ждет благодарность государя и торжественные песни бардов… Но что-то я замечталась. Арчи с черным господином совещались, то и дело поглядывая на меня, первый – по-лисьи, а второй… Когда он обратил ко мне свой бесцветный лик, меня обдало замогильным холодом. Нежить! Так вот каких гостей привечает «его вспыльчивая светлость»! И о чем они говорят? Неужто обо мне? Попытки вникнуть в их беседу ни к чему не привели: она велась на языке, мне неведомом. Голоса звучали глухо, а иногда пропадали вовсе. И неотрывно следили за мною черные глазницы то ли призрака, то ли демона.
Арчи, к чьей жестикуляции я уже привыкла, вел себя на редкость смирно и держал речь, как подобает истинному дипломату, о чем свидетельствовали его интонация и строгое выражение лица.
- Поймите же, она не готова! – услыхала я, подивившись, отчего это он перешел на язык Мериламии. – Дайте нам отсрочку хотя бы до середины чарония[2].
- Время на исходе, - прошелестел безротый призрак. – Если ослушаетесь, на вас обрушатся беды, одна горше другой. Жюли Лакруа должна съехать отсюда завтра же. Иначе вам несдобровать.
Я не преувеличу, если скажу, что страшно разозлилась. Похоже, слово призрака – закон, а еще похоже, что он всемогущ, раз предрекает несчастья. А то, может статься, он просто колдун или пройдоха какой. Арчи предостерегал меня против них, когда я только-только поселилась в его хоромах.
- Вы мне не указ! – со своего места выкрикнула я и, придя в ужас от собственной дерзости, зажала рот рукой.