«Я б хотел узнать, чем заполнены твои мозги, чем ты живешь, что тебе интересно» – как-то признался он во время медленного танца на вечеринке. По рассказам подруг и собственному опыту общения, она знала, что молодых парней в такой ситуации больше волнует телесная близость, потому они и торопятся обхватить покрепче, да прижать посильней. Но Влад был очень интеллигентен: не наглел и рук не распускал. Но удивило девушку не это. Среди ее знакомых и друзей было мало таких, кто умел так… м-м, как бы сказать… небезразлично слушать. Они понимал все с полуслова и даже то, что не озвучено в словах. Другие, даже не попытавшись вникнуть, на каком-то бессознательном уровне несли тупую уверенность, что они правее всех, а их чувства и мнения по степени важности всегда должны быть на первом месте. И это неоспоримо, потому что все другие несут чушь и ахинею, и слушать их необязательно.
Влад хотел пересдать нужные экзамены и перевестись с технологического на филфак, но не успел.
Все изменилось, когда у отца появились серьезные проблемы со здоровьем. Оставив сыну квартиру, родители уехали в Болгарию и купили дом на морском берегу. Раньше Влад числился в отцовской фирме, хотя работой всерьез себя не утруждал. Сорил деньгами, был щедр на подарки, и всем, кто просил, давал «в долг», никогда не требуя назад. Новые хозяева уволили его как не соответствующего занимаемой должности… А вслед за этим событием парня выперли из универа за пропуски и хроническую неуспеваемость.
Ссутулившись и шаркая ногами, как старик, Влад без улыбки приблизился к девушке. Многодневная щетина на лице. Несвежая рубашка, в грязных пятнах джинсы… Тусклый взгляд нездоровых красных глаз.
– Я вижу, что ты болен, – тихо сказала Алиса. – Тебе надо лечиться. Давай покажемся доктору и купим фиктивный больничный, чтобы с работы не уволили.
– Какая работа… Что вы меня запрячь хотите, как безмозглую скотину? – с ходу закипев гневом, выкрикнул юноша. – Да не могу я сейчас работать! Не могу… – его зубы стучали от озноба, а виски покрылись испариной. – Оум-м-м… – заскрипев зубами, он стал дергать в воздухе ногой. Вскочил, походил, пока ногу не отпустило. Присев, Влад повернул к ней искаженное злобой лицо.
– Ты что, совсем дура?! Не понимаешь, что конец мне скоро?… – сказал он и осекся. Закрыв лицо руками, усилием воли заставил себя успокоиться. – Извини. Мышцы, сука, скручивает… – нехотя объяснил он. Потом, растянув непослушные губы в жалком подобии улыбки, положил исхудалую руку ей на колено. – Прости меня, я скотина, – умоляюще произнес он. Помолчав, изящным движением развел руки в стороны, и еще раз улыбнувшись, заверил. – Просто мне надо достать немного денег… для лекарства… И тогда все будет в порядке!
Она, с болью глядя ему в лицо, молчала. Глаза ее медленно заполнялись слезами.
– Так не пойдет… – прошептала она. – Я поговорю с папой, может, он согласится оплатить твое лечение.
– А если не согласится? – горько усмехнулся Влад.
Она не сразу ответила, погрузившись в раздумие.
– Может, и не согласится… – со вздохом проговорила она.
«Сволочь, ты сволочь, – думал про себя Влад. – Ведь знал же, что нельзя с ней больше встречаться… Пришел и повесил на нее свои проблемы. И кто ты после этого? Эгоист ты чертов… хотел, чтоб тебя приголубили-пожалели?» – он медленно, не поворачивая головы, скосил на нее глаза, хотел еще раз полюбоваться ею, запомнить ее такой – заботливой, любящей, всепрощающей.
– А знаешь, ты святая, как дева Мария, – сказал он, удивленно заглядывая в глубинную печаль ее глаз. – Тебя на небеса надо взять.
Он привлек ее к себе и сказал то, чего раньше никогда не говорил:
– Ты очень хорошая. Ты чудо, совершенно незаслуженно дарованное мне за мою короткую жизнь.
– Ты говоришь так, как будто прощаешься, – испуганно проговорила она.
Он с нежностью приподнял ладонями ее лицо и, что-то шепча, стал осушать губами ее мокрые щеки…
2
Ночь. Луна. Безлюдный сквер. Прямо в центре цветочной клумбы – часы со светящимся в темноте циферблатом. А на скамейке под сенью раскидистого дерева сидит парочка, держась за руки. Они не знают, что за ними с небес наблюдает вершитель судеб, ангел Энариил, с глазами темно-красными, как вишни. Если бы вы могли заглянуть в них, то утонули бы во вселенской печали. Но вы не сможете, потому что он – крылатая сущность из Потустороннего мира, и облик его не доступен человеческому взору.